Жан Гросс-Толстиков - Перевалъ

Аракчееву стало стыдно. Подсознание никак не желало смириться с мыслью, что у него появился «усатый нянька». Вся сущность Алексея Андреевича, все его нутро с закипающей в жилах кровью неумолимо желало поскорее доказать всем, что и он не лыком сшит. Накаркал ли, стечение ли обстоятельств, но мысль материализовалась еще раньше, чем старший лейтенант нашел более-менее удобную позицию на совершенно неудобной броне.

Ныряя длинной акульей мордой, БМП уверенно шла по дороге, прижавшейся к серой скале. Пост дагестанской милиции давно скрылся далеко позади, за бесконечными поворотами петляющей дороги. С умиленным наслаждением подставив лицо теплым лучам осеннего солнца, Алексей Андреевич с интересом рассматривал природу Кавказа, но из-за протянувшейся на километры вперед скалистой гряды, Аракчеев развернулся всем корпусом, оставив скучные серые камни за спиной.

— Любуемся пейзажем-с, господин подпоручик? — спросил драгунский унтер-офицер, лукаво подмигнув командиру взвода.

Последний утвердительно кивнул и молча улыбнулся. Рассевшиеся на броне БМП драгуны, казалось, расслабленно переговаривались короткими фразами, стараясь перекричать рокот работающих двигателей военного тяжеловеса. Дорога отошла от скалы и юркнула в глубь дубового перелеска. Солнечные лучи яркой иллюминацией засверкали сквозь кроны деревьев. Пахнуло приятной свежестью.

— Ветка! — донеслось до слуха Алексея Андреевича.

— Ветка! — вторив первым голосам, прозвучало от ближесидящих десантников.

С невольной улыбкой Аракчеев изумился странному обстоятельству — зачем в лесу говорить о ветках, когда они плотным навесом стягивались над головой. Но уже в следующее мгновение мохнатая дубовая лапа жестко хлестнула комвзвода по лицу, сорвав с его головы свернутый на макушке подшлемник.

— Бли-и-ин! — растерая ладонью пылающее от удара лицо, простонал Алексей Андреевич.

— Что с Вами, товарищ старший лейтенант? — заботливо переспросил Греков.

— Ветка… сука!

— Так предупреждали же, — удивленно приподняв брови, заметил десантник.

— Я не понял… — пожимая плечами, обиженно буркнул Аракчеев.

— Парле франсе, Ваше благородие? — ехидно прищурившись, переспросил унтер-офицер.

— Я не понял, что это за предупреждение, — виновато опустив глаза, ответил комвзвода.

— А Вы, верно, подумали, дескать, заметив в лесу ветку, бойцы стали дружно сему факту изумляться? — не унимался сержант.

Алексей Андреевич оставил вопрос замкомвзвода без ответа. Мысленно сравнив себя со слепым котенком, которого кошка-мать перенесла на новое место: ничего не вижу, ничего не знаю, ничего не понимаю.

Тем временем транспортник-тяжеловес вынырнул из перелеска и снова зашуршал по песчаной каменистой дороге, взбираясь по серпантину куда-то вверх, к глубокому голубому небу. Неожиданно что-то громыхнуло, БМП занесло влево, скорость мгновенно упала и острая морда машины глухо ударилась в торчащий из скалы валун.

— Твою мать! Ты что творишь, урод? — гаркнул в горловину люка Греков. — На каком, блядь, базаре ты права купил?!

— Гусэницу сарвал, таварища сэржант, — отозвался водитель-даргинец, каверкая буквально каждое слово.

— Разворач…

Но договорить Вадим не успел. В следующее мгновение отовсюду зажужжали впивающиеся в землю и рикошетившие от камней пули. Нахлынувшая волна шквального обстрела в прямом смысле смыла бойцой с брони. Слетая со всеми вместе, Греков все же крикнул «все с брони», хотя того и не требовалось. Зазевавшегося от неожиданности старшего лейтенанта, сержант утянул вслед за собой, ухватив «зеленого» командира за ворот бушлата. Не удержавшись на ногах, Алексей Андреевич рухнул на землю, по инерции прокатился к обочине дороги и больно ударился плечом и головой о подсохшую щербатую грязь. Стиснув зубы и тайком ото всех смахнув выкатившуюся слезу, Аракчеев поднял голову, вглядываясь в камни, нависшие над БМП балконом.

— Куда, нах..!? — рявкнул Вадим, накрывая макушку офицера широченной ладонью и едва ли не втыкая Алексея Андреевича носом в землю.

В ту же секунду над головой со свистом промчался смертоностый рой. Комвзвода чуть повернул голову вправо и молчаливым виноватым взглядом поблагодарил своего спасителя.

— Успеется еще Вам свою пулю споймать, Ваше благородие, — буркнул унтер-офицер, осторожно выглядывая из-за своего укрытия и тотчас же, не целясь, открывая ответный огонь из автомата.

Алексей Андреевич опустил глаза на свой прижимаемый к груди АКМ, передернул язычок в положение автоматной очереди и, вскинув оружие, нажал на спусковой курок.