Жан Гросс-Толстиков - Перевалъ

— Так точно.

— Это хорошо, — снова оскалился кривой улыбкой Петр Александрович.

Он отвернулся от старшего лейтенанта и прищурил один глаз, в то время, как вторым заглянул в выбоину в стене.

— А «Урал» где? — неожиданно спросил он.

— На дагестанском милицейском посту оставили… Дорогу размыло, ну мы и…

— Я так и понял… Еще вчера вас ждали, — снова перебил Аракчеева капитан. — Уж думали в засаду попали, планировалось группу снарядить… Хорошо, что сами добрались.

— Так мы это… Попали, — не удержался от комментария Алексей Андреевич.

— Правда? — лукаво прищурившись, переспросил Зуб. — А я-то гадаю, чего ты такой грязный, старлей…

Алексей Андреевич обиженно опустил глаза. Капитан чуть наклонился вперед, прихлопнул старшего лейтенанта по колену ладонью и, вернувшись на свое прежнее место, прислонился спиной к старому потертому ветрами истории камню крепостных развалин.

— Да ладно тебе. С кем не бывает… Кавказ — дело тонкое!

— Восток, товарищ капитан, — поправил Аракчеев.

— Что, Восток?

— Восток — дело тонкое… Петруха.

— Ну да, ну да, — усмехнулся Зуб.

— Простите, Петр Андреевич… Я не хотел… К слову вырвалось.

Из-за полуприкрытых век, капитан окинул Аракчеева пристальным взглядом: среднего роста, сухощав, неумело напускает на себя суровый вид, но по сути мальчишка-мальчишкой, правда, глаза горят огнем отваги и жаждой великих побед.

— «Будет с тебя толк, Алешка,» — подумал oн, а в слух сказал. — Давай, располагайся… Поешьте, умойтесь. Добро пожаловать…в общем.

Понимая, что разговор окончен, Алексей Андреевич медленно поднялся на ноги, зачем-то отряхнул ладонью левый рукав бушлата, хотя последнему требовалось гораздо более серьезная чистка. Комвзвода развернулся на каблуках спиной к капитану, собираясь уходить, как вдруг замер на месте, часто хлопая ресницами.

Перед ним, в какой-нибудь паре-тройке метров, в проеме давным давно лишенного двери входа возвышалась огромная, словно каменное изваяние, фигура. Из-за яркого солнечного света, старательно, но безуспешно пробивающегося внутрь крепости из-за широченных плеч, офицер светился, как некое сказочное существо, сошедшее на землю с небес, не хватало разве что ангельских крыл за спиной.

Незнакомец шагнул вперед, переступая высокий порожек. Волнами взмылась из-под подошвы высокого драгунского ботфорта песчаная пыль, звякнули шпоры. Аракчеев поднял глаза вверх. Золотые кисточки офицерских эполет мерно вздрагивали при каждом очередном шаге величественного майора, красочно подчеркивая и украшая плечи черного суконного мундира. Под высокo стоящим кроваво-алым воротничком, на широкой груди изящно сшитого кителя лежали два Георгиевских креста. На красивом, энергичном лице с выразительными, проникающими в самую душу глазами драгуна светилось откровенно-доброе выражение.

— Здравия желаю, Ваше высокоблагородие! — вскакивая на ноги, выпалил капитан Зуб так рьяно, как будто и не проваливался от усталости в сон минуту назад.

— Вольно, ротмистр, — снимая с головы волчью папаху и поправляя крепкой рукой густые, непослушные подернутые пепельной сединой волосы, ответил майор. — А Вы кто будете-с?

— Аракчеев, — промямлил комвзвода, но тутже вытянулся по стойке «смирно», вздернул кисть к виску и четким, хорошо поставленным голосом гаркнул. — Старший лейтенант Аракчеев, Алексей Андреевич. Командир взвода воздушно-десантных войск. Прибыл для…

— Вижу, вижу, — отмахиваясь от старшего лейтенанта рукой и устало опускаясь на еще теплое насиженное капитаном Зубом место около стены, перебил его майор. — Не кричите, молодой человек, война шуму не любит… Вижу, что подпоручик, вижу, что прибыл. Зачем кричать, голос для боя поберегите, пригодится. Усаживайтесь, лучше давайте поговорим-познакомимся. А Вы, госпoдин ротмистр…

Он снова нахмурил брови и, из-подо лба метнув в замершего на месте Петра Александровича, добавил:

— Распорядись, чтобы дембелей с даговской «бэхой» домой отправили. Я понимаю, «Урала» не будет, так?

— Так точно, не будет, — ответил Аракчеев. — Дороги дождем размыло, и мы…

На секунду взглянув на капитана, Алексей Андреевич встретился с ним глазами и сглотнул слюну. Недовольный «зеленой» выскочкой Петр Александрович цыкнул сквозь зубы, отдал честь и бодро вышел в дверной проем. Снаружи донесся его строгий голос:

— Дембеля! Где, мать вашу, эти дембеля?! Две минуты на сборы! «Такси» долго ждать не будет…и я тоже. Вот оставлю вас, нахрен, на второй срок!..