Виктор Тюрин: Кодекс калибра .45

– Может, вы мне еще и телохранителем предложите поработать?!

– А что?! Неплохая идея!

Мне оставалось только рассмеяться. Мне нравились решительные и самостоятельные люди.

– Слушаю вас, мистер Брайтон.

– У меня есть четыре магазина, через которые проходит контрабандный товар. Как вы сами понимаете, делать это приходиться осторожно, с оглядкой. Поэтому торговля идет медленно, а товар, вместо того чтобы приносить прибыль, лежит на складе. Разве это правильно?

– Понимаю, – усмехнулся я. – Также вижу, что вам очень хочется увеличить обороты торговли.

– Да. Хочется. Я работаю с крупным поставщиком и уже через пару недель могу увеличить поставки товара в полтора раза, а спустя месяц – в два раза, но для этого нужны магазины, склады и надежные люди. А также связи в полиции. Почему-то мне кажется, что у вас все это есть.

– Есть. Скоро, мистер Брайтон, вы начнете думать: как до сих пор я мог работать без мистера Дантона?

– Ваши условия?

– Пятнадцать процентов от того, что вы продаете через свои магазины и пятьдесят процентов от реализованного товара через мою торговую сеть.

– У вас аппетиты акулы, мистер Дантон! Теперь давайте посмотрим практическую сторону этого дела. Покупка, доставка, хранение и реализация товара – это мои деньги и мой риск. Я предлагаю пять процентов! А при вашем хранении и реализации через ваши магазины – двадцать пять процентов!

– Что вы скажите, если я вам предоставлю надежный охраняемый склад как в Сисеро, так и в северной части Чикаго? Там, кстати, могут одновременно разгружаться три грузовика. Охрану складов беру на себя. Вопросы с полицией и с бандитами, если такие возникнут, решу сам. Теперь, насчет магазинов. Семь магазинов уже с завтрашнего дня готовы торговать вашим товаром, а через неделю, думаю… еще столько же будут готовы принять ваш товар. Так как?

После долгих споров мы остановились на следующих цифрах: десять и тридцать пять процентов. Десять процентов, непосредственно получаемые с магазинов Брайтона, я отдавал О'Бэниону, остальные деньги шли мне в карман. Все шло хорошо до тех пор, пока не прозвенел телефонный звонок. А еще через час приехал сам Брайтон. История оказалась проста и одновременно чудовищна по своей сути. Бандиты похитили его тринадцатилетнюю дочь, а затем под дверь была подкинута записка, которая сейчас лежала передо мной на столе.

«Два дня тебе на то, чтобы собрать пятьдесят тысяч. Это цена жизни твоей дочки. Сообщишь полиции – она умрет. Мы позвоним и скажем, куда тебе принести деньги».

Рассказав о своем горе, он смолк, а потом его плечи вдруг затряслись. Он спрятал лицо в ладонях, сквозь которые прорывался его сдавленный плач. Я сидел тихо и даже не пытался успокоить маленького человечка в черном костюме, хотя бы потому, что не знал, как это делается.

«Вот Наташа могла бы найти подходящие слова. А я…».

Додумать мне не дал Брайтон, который отрывисто, сквозь плач, произнес:

– Дик… прошу тебя. Ради всего святого. Найди… мою девочку.

– У тебя есть такие деньги?

– У меня есть тридцать пять тысяч. Остальные… хочу взять у тебя в долг. Под любые проценты!

– Я дам тебе деньги. В полицию, ты, конечно, обращаться не будешь?

– Нет. Если ты не найдешь ее, я заплачу выкуп. Но я боюсь…

– Успокойся.

За это время я успел дважды перечитать записку и теперь самым внимательным образом стал изучать ее в третий раз. Я был не специалистом, но даже мне было видно, что человек, писавший ее, старательно пытался изменить свой почерк. Именно старательность его и подвела. Слова выходили то растянутыми, то сжатыми. То же самое происходило и с буквами. Одни были прописаны быстро и уверенно, а другие походили на каракули.

Я поднял глаза на Брайтона. Как только наши взгляды встретились, в его глазах засветился огонек надежды. Этот человек ждал от меня чуда. Мне стало неловко.

– Мне кажется, что записка написана человеком, который старался изменить свой почерк. Вопрос: для чего? Если писал человек со стороны, то мы можем перебирать жителей Чикаго до бесконечности. Но в этом случае, мне так кажется, – я постарался подчеркнуть интонацией эти слова, – он боялся, что его почерк могут узнать.

– И что?!

– Это может означать только одно, что среди твоих людей – «крыса»!

– «Крыса»?! Это как?! То есть, ты хочешь сказать, что кто-то из моих сотрудников…

– Через кого у тебя проходят все бумаги?!

– Деловая переписка – через секретаршу. Накладные и финансовые документы ведет главный бухгалтер. Юрист – договора.