Виктор Тюрин - Сэр Евгений

- Я вас слушаю, Виталий Александрович!

- Михаил Васильевич! У нас… проблема!

- В чем дело, Виталий Александрович?

- Комплекс аппаратуры 'Око'. Эксперимент…

Взгляд заместителя директора института потемнел. Начальник научно - технического отдела прекрасно знал, что это означает. И всегда боялся, но только не сейчас, не в данный момент.

- Индивидуальная технологическая…

- Короче, Виталий Александрович!

Железо в голосе начальника встряхнуло его, разом перечеркнув все его страхи и колебания.

- Технологическая капсула номер десять. Участник эксперимента, Евгений Турмин, находиться… в коме…

- Что?! Вы понимаете, что говорите?! Как это могло произойти?!

- Я…

- Кто делал заключение?! Когда это произошло?! Что с остальными участниками эксперимента?!

- Светлана Александровна. Вот ее заключение. В восемь утра. Остальные… все хорошо. Идет обследование, но, по предварительным результатам, состояние здоровья у всех вполне удовлетворительное.

Заместитель директора уже не слышал своего подчиненного, все его внимание сейчас было приковано к заключению, которое он прямо выхватил из руки подчиненного.

- … утрата сознания, нарушение реакции на внешние раздражители… - затем он поднял голову. - А с остальными говоришь…

- Полный порядок, Михаил Васильевич. Все контрольные фазы эксперимента были пройдены без единой заминки. Контрольные тесты…

- Как такое могло произойти? - не слушая его, произнес заместитель директора. - Как?

По его неподвижному взгляду, устремленному внутрь себя, было видно, что это не столько вопрос, сколько произнесенные вслух мысли. Но уже в следующую секунду его взгляд переместился на начальника научно - технического отдела.

- Теперь я хочу знать, почему здесь, передо мной, стоите вы, Виталий Александрович Белозерцев, начальник научно - технического отдела, а не Светлана Александровна Распутина, начальник сектора медицинских исследований?! Это ведь она отвечает за медицинскую сторону эксперимента!

Когда заместитель директора переходил на полные имена, должности и звания, все знали, буря начальничьего гнева набрала силу. Начальнику отдела неожиданно стало холодно, словно порыв холодного, ледяного ветра пронизал теплый воздух кабинета. Он даже непроизвольно передернул плечами.

- Михаил Васильевич, в капсуле под номером десять перед самым началом эксперимента один из сбоивших блоков был заменен на новый, универсальный. Марки 'XL'. Из последней партии. Он не мог повлиять! Ума не приложу…

- И тестовый прогон нового блока показал, что все отлично? Я правильно вас понял, Виталий Александрович?! - начальник отдела обреченно кивнул. - Тогда почему доброволец в коме?!! Случайное стечение обстоятельств, вы хотите сказать? Нет! И еще раз нет! Вы, как специалист, должны понимать, что случайности в большинстве случаев не имеют к ним ни малейшего отношения! Как правило, это чья-нибудь ошибка. Если не сказать больше: халатность и разгильдяйство в чистом виде! Лучше бы вам сейчас объяснить мне, как все произошло на самом деле! А главное: по чьей вине?! Лучше, еще раз повторяю, здесь и сейчас, пока этим делом не начала заниматься специальная комиссия!

- Мы же все равно собирались переходить на эту марку! Я и подумал…

- Он подумал!! А то, что в результате эксперимента парень окажется в коме вы не подумали?!! Теперь скажите мне Виталий Александрович, главный специалист проекта, начальник научно - технического отдела, сколько мы платим добровольцу за каждый день эксперимента?

- Пятьдесят долларов.

- Надеюсь, вы поняли, почему я задал вам этот вопрос, Виталий Александрович?! Молите Бога, чтобы парень вышел из комы как можно быстрее! Поскольку за дни свыше оговоренных двух в контракте платить будете вы!

Лицо начальника отдела вытянулось и побледнело. Заместитель директора с яростью смотрел на своего ведущего специалиста.

'Ах! Как все некстати! Что я скажу спонсорам? Николаев, конечно, сразу кинется нашептывать директору. Давно уже эта сволочь пытается меня подсидеть. А вот хрен ему! Без жертв на алтарь науки не бывает прогресса. О! Хорошо изрек! Надо будет запомнить!'.

В следующую секунду его мысли резко изменили направление. Мозг лихорадочно стал анализировать суть эксперимента, пытаясь найти промах, допущенный на каком-то этапе его проведения.