Виктор Тюрин: Сэр Евгений

- Здравствуйте, дорогие друзья! Меня зовут Михаил Васильевич Прохоров! - хорошо сидящий костюм, белая рубашка, галстук, подобранный в тон, вместе с уверенными манерами и таким же взглядом, представлял собой тип современного делового человека. - Я возглавляю отдел института, некоторым образом связанный с исследованием человеческого генома. Вдаваться в подробности не буду хотя бы потому, что наша работа носит сугубо специфический характер и в большей степени касается молекулярного строения человеческой клетки, нежели истории.

Из его последующей, чуточку специфической, речи можно было вычленить только то, что институту требуются люди для проведения эксперимента, а пришел он к членам исторического клуба потому, что ученые собрались исследовать тот участок гена, в котором как они думают, содержится память предков, которую они надеются разбудить.

- … Мы пока не знаем, что скрывается за этой дверью, но когда подберем к ней ключи, сможем вживую увидеть историю человечества! Вы сможете увидеть то, что когда-то видели своими глазами ваши далекие предки! Побывать на первых олимпийских играх в Греции, побродить по улочкам средневекового Парижа, увидеть своими глазами битву под Бородино!

Как и следовало ожидать, после таких слов все тут же изъявили желание участвовать в эксперименте, но только стал стихать восторженный шум, как профессор сделал дополнительное заявление, в котором объяснил, что к эксперименту будут допущены только те люди, кто пройдет строгий отбор.

- … Также мы предлагаем участникам эксперимента денежное вознаграждение. За каждый день, а их будет два, - по пятьдесят долларов!

Если до этого у меня и мысли не было, чтобы предложить себя в качестве подопытной крысы, то теперь все выглядело в несколько ином свете. Сто баксов за два дня - я в игре! Не успел профессор закончить свою речь, как на него посыпался град вопросов. Ученый поднял руку, призывая всех к тишине, а потом сказал: - Молодые люди, наши исследования, в некотором роде, являются закрытой темой, поэтому дополнительную информацию получит только тот, кто станет участником эксперимента.

Пройдя тесты, я через неделю получил официальное приглашение для участия в эксперименте. И вот сегодня меня и еще девять отобранных участников испытаний ждали в институте. Когда мы все собрались, нас провели в небольшую аудиторию, где об условиях проведения эксперимента нам рассказал бородач со смешной фамилией Аниська и степенью кандидата биологических наук. Свое звание он произнес с такой подчеркивающей интонацией, что нетрудно было понять, ученую степень он получил недавно и очень гордился ею.

Судя по его словам, смысл эксперимента, заключался в том, чтобы 'включить' в человеческом гене участок, отвечающий за память, накопленную предками человека с помощью специального комплекса аппаратуры, названного учеными 'Око'.

- Вы пробудете два дня в состоянии глубокого искусственного сна. Уход за добровольцем в течение этого времени будет на три четверти автоматизированным, благодаря последним достижениям науки! После того, как участник эксперимента проснется, ему придется пройти медицинское обследование, которое займет не более часа. Затем - расчет и вы свободны как ветер!

Воспоминания, как волна, нахлынули и ушли, оставив меня наедине с реальностью. Несколько секунд я еще бездумно смотрел на пляску пылинок в солнечном луче, затем поднял голову и мой взгляд остановился на окне. А что там, снаружи? Вскочил с кровати, собираясь подбежать к окну и выглянуть наружу. Но ничего не получилось. Вначале левую кисть резануло острой болью, затем резко натянувшаяся цепь отбросила меня назад. От резкого движения железо порвало кожу, и теперь по ней текла кровь. Кровь и боль были самые настоящие! Это не могло быть просто воспоминанием - это я только что сделал сам! Путаница в голове вызвала у меня прилив злости.

'Так что происходит на самом деле?! Мать…!!'.

И вдруг неожиданно изнутри меня вырвалась волна дикой, безудержной, черной ярости. Я был готов убивать голыми руками, душить и даже рвать зубами чужие глотки. Мои руки в такт захватившему меня безумству резали, рубили, рвали на части, несмотря на вспышки резкой боли в запястье левой руки. Я презираю боль!! Из груди самопроизвольно вырвался дикий рев. Только тут я понял, что это была не моя ярость. Я, Евгений Турмин, сейчас словно стоял в стороне и наблюдал за ослепленным в своей дикой ярости человеком. Вот он снова рванул цепь и взревел в бессильной ярости, тряся сжатыми кулаками, а в следующую секунду уже застыл на месте, словно игрушка, у которой закончился завод. Напряженные мышцы расслабились, дыхание, до этого учащенное, стало успокаиваться.