Олег Шушаков - Горошина для принцессы

Солнце уже давно спряталось за красными черепичными крышами. Длинные тени принесли долгожданную прохладу. День тихо угасал.

Маленькое кафе было почти пустым. Лишь в дальнем углу несколько седых, пожилых испанцев, прихлебывая вино и попыхивая сигаретами, вели неспешную беседу. Может о войне, а может о погоде…

Он сидел у самого выхода. Иногда мимо проезжали машины. Изредка проходили люди. Все время туда-сюда бегали дети. Но он ничего не замечал…

Владимир наполнил бокал до краев и выпил залпом. Может, завтра у него и будет болеть голова. Но это будет завтра… А сегодня он будет пить! Потому что сегодня ему нужно напиться и забыться! А завтра - будь, что будет!.. Даже если придет его черед…

А придет и ладно! Значит, так тому и быть! Но перед этим он загасит еще одну фашистскую сволочь!.. Владимир твердо решил при отражении следующего налета таранить «Юнкерс». Чтобы у остальных трех моторных очко играло при виде «чатос»! Чтобы знали, сволочи, что им не пройти! Он сжал кулаки так, что захрустели пальцы…

В этот момент к его столику подошла девушка и молча села рядом.

Незнакомка была очень красива. Узкая талия. Высокая грудь. Пухлые алые губы. Иссиня-черные волосы. Огромные карие глаза… Чем-то неуловимым она напомнила ему далекую-далекую Снежку… Такая же юная… Такая же милая…

- Как тебя зовут? - спросил Владимир.

Он уже слегка опьянел, и спросил по-русски. Но она его поняла.

- Исабель… Исабель Фуэгос.

- А меня - Володя. Владимир Иволгин.

- Русо? - Исабель подняла руки и грациозно поправила волосы.

- Совьетико пилото… - пояснил Владимир.

- Совьетико! Авиадор! - блеснули ее глаза. - Грасияс! Мучас грасияс!

- За что?

И опять она его поняла. И вместо ответа просто погладила Владимира по щеке…

- А, ты - красивая, Исабель… - грустно улыбнулся он. И наморщил лоб. Как же это сказать по-испански?! - Ту белла, Исабель… Муй белла! Очень красивая!

Она сидела перед ним, сложив руки на коленях. В простом темно-синем платье, с алой ленточкой в черных волосах. На вид лет восемнадцать. Едва ли больше… Стройная… Милая…

- Исабель, - вдруг спросил Владимир. - А как по-испански «любовь»?

Это было удивительно. Но переводчик им не требовался. А, впрочем, за эти долгие полгода Владимир научился немного понимать испанский язык.

- Амор, - сказала она. А потом взяла его ладонь и прижала ее к своей щеке. - Симпатико…

- Милый?.. Эс вердад? Это правда?

- Си…

- Исабель… - сказал Владимир. - Белла морена… Смуглянка…

Она улыбнулась…

- Почему ты здесь? - спросил Владимир, и помотал головой, осознав, что опять говорит по-русски. - Пор ке ту акуи?

Но она его поняла и так.

- Пор ке ту бебе? - Исабель взяла его за руку.

Его встревожил ее внимательный взгляд.

- Почему пью?.. Мой друг… - Владимир опустил голову. - Ми амиго эс муэрто. Погиб в бою… Эн комбате…

- Ах, Володио… - прошептала Исабель, и ее прекрасные глаза наполнились слезами. - Ло сиенто мучо…

- Да… Очень жаль… - тихо сказал Владимир, а потом спросил. - А хочешь, я тебе его покажу? - он вспомнил вдруг, что у него была с собой маленькая, девять на двенадцать, фотография. Он, Толя Серов и Серега возле обломков «Юнкерса».

Владимир достал ее из нагрудного кармана и показал Исабель:

- Ми амигос… Это - я, это - Анатолий, - тыкал он пальцем. - А это, Сергей…

Крепкие парни в кожаных куртках, стояли, улыбаясь и щурясь на солнце, а за их спиной из земли торчал кусок крыла с ненавистным косым крестом на белом фоне. Исабель разглядывала эти веселые лица, и ее сердце переполняли тепло и благодарность. Наконец-то, она увидела тех, кто, не жалея своих молодых жизней, защищал ее от падающей с неба, свистящей и воющей смерти.

- Давай помянем Серегу… - Владимир наполнил сначала ее бокал, а потом свой. И выпил, не чокаясь.

Глядя на него в упор, Исабель медленно осушила бокал, а потом вдруг обвила его шею руками и поцеловала.

Начавшись почти как сестринский, ее поцелуй с каждой секундой становился все крепче, все страстнее. Исабель прижалась к нему, и Владимир даже сквозь свою кожаную куртку, даже сквозь ее платье, почувствовал какая у нее упругая грудь… Фуэгос… То есть, огонь… Она действительно обжигала, как пламя.

Ее тонкие пальчики нырнули и запутались в его шевелюре. У Владимира зазвенело в ушах. Жаркая волна прокатилась по телу…

Но он не посмел ее обнять. Не имел права!.. И держал свои руки на привязи.

Их поцелуй длился целое столетие…

Когда она, наконец, оторвалась от его губ, Владимир инстинктивно огляделся. Но на них никто не обращал внимания. Исабель продолжала обнимать его за шею и смотрела сквозь свои черные ресницы прямо ему в глаза… Она смотрела на него каким-то необычайным, туманным взглядом… И от этого взгляда у Владимира все сильнее кружилась голова.