Василий Звягинцев: Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло

По этой причине среди новопоселенцев форта было достаточно молодых женщин, от двадцати до тридцати лет, с высшим гуманитарным, как правило, образованием. И медицинским. Инженерши, математички и теорфизички на приглашения вербовщиков обычно не откликались.

Игорь в заботе о друге ошибся, применив к нему собственное отношение к жизни. Одиночеством Скуратов не мучился. Он не мог оторваться от полок, забитых изумительными книгами.

Новиков, куда больше понимая в людских характерах, определил гостя на жительство в укрепленный замок, высившийся над поселком и фьордом. Тот был, конечно, невелик, но не так уж и мал.

Сто метров по переднему фасаду, пятьдесят — по боковым. Пять этажей главного корпуса, четыре тридцатиметровые башни по углам, внутренний двор с галереями, фонтанами, садом и клумбами. В то время, когда он возводился, у Антона технических проблем не возникало, и он посодействовал — так же, как и с «Валгаллой».

Потребовались только эскизы и указания по ходу оформления интерьеров, чем увлеченно занималась Наталья. А ей-то как здорово: учили хрущевки проектировать, на работе реально — лестницы в пятиэтажке нарисовать доверяли. И вдруг — берись, дорогая, что хочешь строй, хоть Кёльнский собор, только не за четыреста лет, а уложись в полгодика.

Она и уложилась. Выстроила для «Братства» дом на горе, похожий на все сразу.

Андрей объяснил Скуратову — независимо от того, что память всех персональных и Самого Главного компьютера содержала неограниченные объемы информации, целый этаж здесь отведен под настоящую, набитую бумажными книгами библиотеку.

Захочет ли кто-нибудь искать нужный том сначала в каталогах, а потом на бесконечной протяженности высоченных стеллажах, или нет — совершенно неважно. Сам факт обладания таким количеством реальных раритетов создавал особенное ощущение. Воплощение детских мечтаний о возможности доступа к любым книгам, сколько их есть на свете.

Скуратов, увидев теряющиеся в полумраке проходы между полками, аж заурчал непроизвольно. И едва удержался от желания немедленно броситься в недра сокровищницы. Как будто мало он в своей жизни видел библиотек, и академий разных наук, и Главную Российскую, Британскую, Конгресса САСШ тоже. Но это ведь библиотека другого мира! Любая изданная после тысяча девятьсот пятого года книга чем-то да отличается от своих аналогов, а уж после двадцатого или тридцатого… Перед ним расстилается безграничное поле неизведанных знаний!

— Подожди, Виктор Викторович, успеешь, — мягко сказал Новиков, под руку выводя академика из книгохранилища в хорошо освещенную просторную комнату. — Я тебя в курс введу. Вот здесь, где мы стоим, — это абонементный отдел. Справа, как видишь, каталог, алфавитный и систематический. Все очень просто. Разберешься?

— Вы что обо мне думаете?

— Мне думать незачем. Давно надоело. Я за других переживаю, у которых этот процесс еще не завершился. Вот тут разные буквы написаны — это алфавитный. Нажмешь «Т» — всех авторов, кто имел удовольствие с этой литеры начинаться, на экранчике перечислять начнет. Фамилия, имя, отчество, потом заглавие труда. Как у нас в тюремной библиотеке было написано: «Братва! Знаете, Толстых было много. Если не в падлу, называйте, пожалуйста, инициалы».

— При чем тут тюрьма? — оторопело спросил Скуратов.

— Да ни при чем. Просто к слову.

Новиков с прежней наставительной интонацией объяснил, как пользоваться систематическим каталогом, сообщил, что этажом ниже есть жилые комнаты, где можно кратковременно отдохнуть или поселиться постоянно.

— Жильцов, кроме вас, здесь пока нет, однако горничная на месте. Позвоните, вот кнопочка — сделает что нужно. На первом этаже управляющий, тоже придет по первому зову. Теперь понятно?

— Спасибо, понятно, — ответил Виктор. Чувствовалось, что внимание Новикова и его заботливо-поучающий тон его несколько раздражают. Он к такому не привык, последние годы сам изрекал непререкаемые истины, а ему почтительно внимали.

— Тогда занимайтесь. Наши домашние телефоны — вот они, — Андрей положил на столик карточку, где были переписаны двузначные номера всех членов «Братства», ныне в форте присутствующих. — Общий завтрак — с десяти до одиннадцати в ресторане второго этажа этого здания. Теперь позвольте откланяться. Желаю приятного времяпрепровождения.

«Кажется, несколько хамовато я себя держал», — думал Новиков, спускаясь по широкой лестнице. Но раскаяния не испытывал. Что он был очень утомлен и издерган всем предыдущим, объяснять не стоит. А тут ему на голову (так уж он воспринимал свою не добровольную, навязанную со стороны роль в «Братстве» — волей-неволей, но отвечать за все) свалился еще и Скуратов.