Мария Дахвана Хэдли - Магония

Внезапно издалека доносится странный, похожий на гудение звук. Я торопливо озираюсь, но вокруг лишь туман и облака, сотворенные нашими шквальными китами.

Что происходит?

По лицу Дая невозможно ничего понять. Он отходит на несколько шагов, но его тепло, его поддержка остаются со мной. Вдруг Дай и Свилкен начинают петь с оглушительной громкостью, полностью вплетая свою песню в мою. Ноты фонтаном выплескиваются у меня изо рта.

Моя песня неотвратима, точно взрыв после того, как нога заденет натяжную проволоку.

Песня Дая врезается мне в грудь. С такой мощью мне ни за что не справиться. Мой голос больше мне не принадлежит. Я пытаюсь унять его.

Ничего не выходит.

Из меня извергается огромная сила, а сама я беспомощна как никогда, не более чем инструмент в чужих руках.

Я ору во все горло, каждая нота – крик. Песня Дая вырывается у меня из груди и гудит в ушах. Внезапно она меняется.

Теперь они поют – МЫ поем – лишь одно слово: потоп .

Так мы не договаривались. Мы должны были достать семена, и только. Но вот остров начинает разламываться на части. Вода затапливает его и снаружи, и изнутри.

В берег врезается огромная голубоватая льдина. Конструкция на входе в хранилище содрогается, а лед, который я создала из горной породы, трескается и тает, заливая все вокруг.

Заль подходит ко мне.

– Мы отомстим, Аза Рэй. Мы отомстим всем, кто поступил с нами несправедливо, всем, кто причинил тебе боль. Мы затопим их, а когда вода сойдет, начнем все сначала и возродим истинную Магонию.

Я беспомощно смотрю на нее, хлопая ресницами, не в силах остановить свой голос. Ноты вылетают из моего открытого рта, как на крыльях. Так вот чего хочет Заль. Вот к чему она стремилась с самого начала.

Тем временем каменистый остров медленно превращается в воду.

Потоп , распевает Милект, обернувшись против меня. Маленький предатель. Дай поет вместе с ним, низко и звучно, дополняя партию Милекта и вписывая ее в мою песню.

Тоннели хранилища трясутся и плавятся, и вдруг из одного из них выбегает кучка людей в форме. Оказывается, где-то в здании находились солдаты. Между тем наш груз поднимается к кораблю сквозь толщу воды, которую я сотворила из камня.

Только не это. Откуда здесь люди?

Там никого не будет , говорила мне Заль. Этого не должно было произойти!

Склон ходит ходуном. Скоро в воду превратится весь Западный Шпицберген. Я снова пытаюсь замолчать, но песне Дая противиться невозможно.

– Не останавливайся, – кричит ему Заль. На лице у него написан страх, но все равно он продолжает петь.

Потоп! надрывается Милект, этот маленький желтоперый демон, а я только и могу, что петь вместе с ним. Утони .

Заль просто использует меня, а ведь Лей и Джик предупреждали, что так случится. Она поработила меня, как ростру. Я-то думала, что я особенная. Но у меня нет права голоса на этом корабле.

Я быстро провожу в уме расчеты. В нашем распоряжении тонны и тонны материи. Чтобы затопить землю, достаточно превратить в воду несколько гор и островов.

Песня Дая засела у меня под кожей, она звучит в каждом стуке моего сердца, в каждом вздохе, каждом движении тела. Я умоляюще смотрю на него.

Ему страшно, это видно, но он никогда не предаст своего капитана. Он ведь предупреждал, что беспрекословно исполнит любой приказ Заль. Но откуда мне было знать, что он готов и землю затопить?

К нашим голосам примешивается какой-то новый звук: тихое жужжание, которое вскоре перерастает в оглушительный рев.

С неба в окружении ветров на нас стремительно спускается нечто огромное, настолько огромное, что не видно краев. Невероятно… над нами нависают облака, вихри и веревочные тросы.

МАГАНВЕТАР.

– Живо поднимайте сюда растения! – рявкает Заль. – По местам!

Блок поворачивается, в руках у членов экипажа мелькают цепи и тросы.

Столичный город с его извивающимися и крутящимися границами возник в небе из ниоткуда, и теперь мы окружены. Я все продолжаю петь.

А эпифиты до сих пор не достигли борта корабля.

Песня поглощает меня, опьяняет, и частичка моей души уже перестала заботиться о том, что происходит внизу.

Я затоплю весь мир, всех нас, я буду петь, пока не разорвется глотка, пока не разверзнется небо, пока все сущее не улетит в пропасть.

Из укрытия рядом со входом в хранилище выбегает еще один человек. Он сгибается под натиском ветра, снега и града и что-то кричит в темноте, а я смотрю сверху на этого крошечного человечка на маленьком островке из льда.