Мария Дахвана Хэдли - Магония

Я сжимаю маленькое золотистое тельце Милекта в кулаке. Вцепившись когтями мне в легкое, он яростно чирикает.

Предательница! надрывается он. Я выдергиваю его из грудной клетки и закрываю дверцу. Уставившись на меня своими блестящими, как бусинки, глазами, он кричит:

ПРЕДАТЕЛЬНИЦА!

Но предательница здесь не я.

Я с силой швыряю его в сторону. Потрясенный, рассвирепевший, он зависает в воздухе.

Кару все это время был близко. Так вот чей голос я слышала. Он прилетел сюда, чтобы петь со мной.

Он захотел остаться со мной.

Она затопит землю! кричит Кару. Она убьет всех, погубит весь мир, смоет поля и деревья.

Кару тычет клювом в кольцо у меня на пальце. Заль бросается на него, но он уворачивается и отлетает, что-то хрипло крича. Вокруг нас орут, стонут и падают замертво магонцы и ростры. В этой суматохе на палубу высаживаются Дыхание.

Свилкен вылетает из груди Дая и нападает на Кару. Заль натягивает лук. Она хочет его застрелить.

Я снова всматриваюсь в маленькую фигурку на льду. Джейсон продолжает кричать. Я знаю, что он кричит. Это число мне знакомо. Оно бесконечно.

Бесконечно, как {(())}.

Я знаю, что делать.

Я доверюсь голосу своего сердца.

Открыв дверцу в груди, я помещаю туда кольцо Кару.

Милект содрогается и с истошным воплем падает на палубу у моих ног.

Мы с Кару соединяемся.

Птица сердца .

Я пою.

Связаны, но свободны. Так решил он, так решила я. Мы выбрали друг друга.

Земля трясется, все вокруг меняется. Мы с Кару переглядываемся.

Вместе мы сильнее всех на свете, я это знаю. Вместе мы яростнее всех. Кару соединяет в себе два мира: магонский и земной. Я тоже.

Сверкнув своими огромными желтыми глазами, Кару взмахивает крыльями, набирает высоту и зависает у меня над головой. Его клюв раскрывается, и оттуда вылетает звук, который приводит в движение небо. Я тоже начинаю петь, и наши голоса сцепляются.

На нашу песню отзывается весь небосвод. Петь с Кару – не то что петь с Милектом или даже с Даем. Мы с Кару сливаемся воедино. Его голос исходит из моего рта, а мой – из его клюва.

Наша песня несет в себе веру и решимость. Под ее звуки звезды загораются и расходятся по небу дугой. Наши голоса, высокие, как сигналы подводной лодки, становятся мощнее и громче с каждой секундой.

Я устроила наводнение, потому что так хотела Заль. А теперь я верну все на свои места, потому что я так хочу.

Вода скоро затопит хранилище. Кару поет моим голосом, и я чувствую, что снова становлюсь собой, что снова могу петь свободно.

Мы обращаем течение воды вспять, придаем ей очертания и преобразуем в камень.

– Выше! Набираем высоту! – визжит Заль, но ростры не собираются выполнять приказ.

Я нахожу глазами ярко-голубые крылья Джик. Если корабль опустится еще ниже, она и другие ростры вынуждены будут перевоплотиться в птиц. Джик яростно подпевает нашей песне, и прямо у меня на глазах цепи, обвивающие ее когти и лодыжки, раскалываются. Она разрушила заклятие, которое сковывало ростр «Амины Пеннарум». Ей удалось подорвать власть изнутри .

Рядом с ней на мачте сидит Ведда – Ведда, которая всегда была верна Заль. Она широко раскрывает крылья, и ее цепи распадаются на звенья, а те, поблескивая, падают на палубу.

Не желая больше подчиняться Заль, грот складывает крылья. Он не станет поднимать корабль, не станет спасать капитана.

Мы вместе восстанавливаем землю.

Считаные секунды назад Западный Шпицберген был залит водой. И вот, содрогнувшись, словно от стыда, он снова превращается в камень. Волны, темнея, застывают на месте, и весь остров затвердевает. Эпифиты уже в футах от вершины горы. Что, если я позволю Заль забрать растения? Магония получит то, что принадлежит ей по праву, и справедливость будет восстановлена.

Но наша с Кару песня не поддается контролю. Пока я раздумываю, склон срастается, и воздушные растения застывают в камне вместе с несколькими ярдами троса.

Получается, что одним концом трос закреплен на корабле, а другим застрял в горной породе. Лебедка и маховики продолжают крутиться, и вместо того, чтобы тащить груз вверх, механизм тянет корабль вниз.

С резким толчком судно накреняется. Раздаются крики. Магонцы пытаются удержаться на ногах. Дай падает и катится по палубе, его песня обрывается. В следующий момент корабль заносит в сторону, еще через секунду он оседает. Кто-то из наших пытается перерезать трос, но уже слишком поздно: «Амина Пеннарум» вышла из-под контроля. Я держусь за ближайший канат, но мне не страшно.