Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

Так, так, так, сэр Майкл. И что бы вы делали на его месте? Несомненно искал бы возможность, если не сравняться по положению с будущим тестем, то, хотя бы, выйти на надлежащий уровень. Приобрести собственность, а ключевая собственность при феодализме - земля. Правда не пустая, а с населением - смердами или холопами. Вот все и стало понятным. Сначала сбор информации - Иону он расспрашивал совсем не о том, о чем я. Пытал на хуторе "бойцов". Вы, сэр, побрезговали присутствовать, а надо бы было - многое бы поняли. Потом кинулся на карту, как муха на варенье, что-то высчитывал и прикидывал. Теперь вот беседует с Герасимом, и, надо сказать, весьма увлеченно.

Да, несомненный целевой сбор информации. Это - раз. Второе - разведка боем. У Младшей стражи для этого кишка тонка, потому-то и вызван дед с ратниками. Вывод: мистер Алекс присмотрел себе землицу и пытается, используя все доступные ресурсы, изыскать способ ее под себя подгрести. А землица-то - не меньше баронства, и очень богатого баронства, позвольте вам заметить. И за это уже полегли четверо ребят! А сколько еще он угробит? Нет, не зря у вас, сэр Майкл, всякие предчувствия и антипатии взыграли - подсознательно вы к этому были готовы. Блин…".

Зверь всхрапнул, изогнул шею дугой и пошел боком. Оказывается, Мишка, сам того не замечая, все сильнее натягивал повод, пока конь, в конце концов, не возмутился непонятным поведением всадника.

- Прости коняга, это я задумался немного. - Мишка наклонился вперед и потрепал Зверя по шее. - Ну, не сердись, не сердись, я не нарочно. Сейчас полянку найдем, я тебе подпругу ослаблю, травки пощипать пущу, у меня и морковочка припасена - на хуторе пучок свистнул. Мелкая кража, конечно, но чего для друга не сделаешь? Ну, не сердишься?

Зверь не сердился - перестал всадник дурью маяться, ну и ладно.

"Итак, сэр, на чем мы остановились? На том, что Мистер Алекс надумал заделаться бароном. Так ведь, не выйдет же ни черта! Младшей стражей, даже в полном составе и после, скажем, годового обучения, это дело не потянуть. Ратнинской сотней, вернее тем, что от нее осталось - тоже. Но допустим, получилось. Что с того? Мистер Алекс - чужак, доли в добыче ему не положено. А ему требуется не доля, а все! Как там Остап Бендер Шуре Балаганову ответил? "Я бы взял частями. Но мне нужно сразу".

М- да, что-то вы, сэр, в своем анализе упускаете…".

- Господин старшина! Дозволь обратиться, капрал Филипп.

- Слушаю тебя.

- Десятник Василий велел передать, что нашлась подходящая поляна - трава, ручей, место удобное. Вон в той стороне.

- Стража! Слушай мою команду! За мной, рысью!

"Вот так, мистер Алекс, а вы можете беседовать с аборигеном, сколько вам будет угодно".

Алексей выехал на поляну, когда отроки уже спешились, ослабили подпруги и повели коней к ручью на водопой. Десяток Артемия остался в седлах, обеспечивая охрану, а Яков уже чиркал кресалом возле кучи валежника. Старший наставник спешился, отдал поводья Герасиму, словно тот уже стал его личным адъютантом и, не предвещающим ничего хорошего тоном, предложил:

- Михайла, отойдем-ка.

Мишка, на всякий случай убедившись, что Немой рядом, не согласился:

- Говори здесь, нас никто не слышит - все делом заняты.

- Ты что творишь? Забыл, что командир может быть только один?

- Прекрасно помню. На хуторе командовал я, командир Младшей стражи тоже я, а ты, всего лишь, наставник, хоть и старший. С места не тронусь, пока не узнаю: куда и зачем мы идем? Вообще, для чего весь этот поход затеян?

Алексей тоже покосился на Немого, чувствовалось, что у старшего наставника руки так и чешутся показать нахальному мальчишке "who is who", но не у всех же на глазах, особенно на глазах у Немого.

- Что-то ты поздно спохватился, командир…

- Лучше поздно, чем никогда. Тридцать рыл на хуторе, согласен, случайность, но четверых ребят я уже потерял. Сколько и для чего я еще потерять должен?

- Ты меня допрашивать будешь? - Алексей снова покосился на Немого, с совершенно невозмутимым видом изображавшим из себя конную статую. - Думаешь, этот урод тебя защитить успеет? Обоих порву!

Это была уже не злость, а настоящее, с трудом сдерживаемое, бешенство. Такой реакции Мишка не ожидал. Злость, ругань - да, но готовность убивать, а она читалась на лице Алексея, что называется, "открытым текстом" - нет. Что-то это Мишке напомнило, но раздумывать было некогда, дергая из-за пояса кистень, он отпрыгнул в сторону, Алексей шагнул за ним, вытягивая меч из ножен и… замер. Кнут Немого захлестнув его правую руку, натянулся, как струна. Старший наставник дернулся, но Немой даже не пошатнулся в седле, а где-то сбоку вдруг щелкнул самострел и возле ноги Алексея в выпирающий из земли корень березы впился болт.