Владимир Поселягин - Братишка

– Оружие верни, – велел я моряку.

– Ну уж нет.

– Банда вандалов и воров, – буркнул я себе под нос и, с тоской взглянув на вещмешки, лежавшие у ног уже вставших немцев, которые на всякий случай держали руки поднятыми, посмотрел на комкора: – Товарищ генерал, а ведь это ваш боец?

– Мой ординарец, – легко согласился тот.

Зря он это сделал. Развернувшись к нему спиной, я в предвкушении потёр ладони, вызвав очередные смешки других командиров, принял горестный вид и сказал: – Раз он ваш подчинённый, то вы ответственны за все его действия. Мне был нанесён крупный ущерб. – Я с печалью указал на мешки. – В этих мешках были мои трофеи, мои личные трофеи. Там было восемь картин Айвазовского, дорогой столовый сервиз, венецианское зеркало работы мастера шестнадцатого века, подборка редких грампластинок и… скрипка Страдивари.

Командиры, а народу ещё набежало, уже искренно потешались, да и я, честно говоря, к этому стремился, нужно поправить своё пошатнувшееся реноме, стрелять нельзя было, тем более в своего, даже в приступе ярости. Так что играл вовсю. Комкор с каждым моим словом шире улыбался, а когда я закончил, спросил:

– А разве в эти мешки всё поместится?

– Вы на несущественные мелочи не отвлекайтесь, – остановил я его. – Лучше скажите, как извиняться будете? Сразу скажу: простое «извините» тут не пройдёт. Приму что-то не менее ценное вроде моих потерь. Ожидаю предложений.

Я думал, меня пошлют, местные останутся виноватыми и, чтобы искупить вину, с максимальной скоростью отправят в Москву. План такой был. Фигу там: к генералу подошло несколько его штабных командиров и зашептали что-то на ухо, и я, слегка повернув голову, пытался подслушать, но те говорили тихо. Генерал же, слушая какого-то полковника, это оказался начальник штаба корпуса, покивал его предложению, я с подозрением посмотрел на них, и скомандовал своему адъютанту: – Лейтенант, доставьте трофей, что взяли неделю назад.

– Есть, – козырнул тот и убежал.

Трофей притащили быстро, точнее, притолкали с десяток бойцов. К моему удивлению, это оказался «кюбельваген», лёгкий разведывательный немецкий автомобиль, сделанный на базе «фольксвагена-жука». Заднеприводная машина. На капоте характерное запасное ребристое внедорожное колесо, брезентовый верх был поднят, все четыре дверцы заперты, на вид автомобиль был в порядке, сверкал как новенький. Похоже, он и был новым. На передних дверцах поверх немецких крестов были нанесены красные звёзды для опознавания.

– Мы знаем, Александр, что ты хороший шофёр, поэтому вот, прими этот дар в качестве извинений. – Широким жестом комкор указал на трофейный автомобиль, явно введя в шок большую часть зрителей. Да-а-а, смог тот удивить, реально смог.

– Зачем он мне? – с лёгким сожалением вздохнул я. – Всё равно отберут из-за нехватки автотранспорта. Тем более он, видимо, не на ходу.

Адъютант тут же сел на место водителя, загудел стартер, и машина затарахтела на высоких оборотах.

– Машина в порядке, а чтобы не отобрали, мы выправим бумагу, что это дар, и на приборной панели закрепим дарственную табличку, – предложил начштаба корпуса, на которого я сразу посмотрел с большой симпатией.

– Тогда согласен. Да что согласен, я обеими руками – за. Угодили так угодили.

Это была не разведывательная модель, а штабная. Её себе начштаба отжал, когда удалось её захватить вместе с небольшой немецкой тыловой транспортной колонной, и вот мне передал, так как почти не пользовался. А машина действительно в порядке, ни царапинки, июля этого года выпуска. Две тысячи километров всего накатала, можно сказать, обкатку ещё толком не прошла.

А вечером меня попросили устроить концерт, на что я согласился. Мои спутники тоже остались, нас накормили, сообщив, что уже отправили сообщение в штаб армии, а оттуда в штаб фронта, что мы вышли к своим. После концерта, который я отлично провёл – два часа смеха и музыки, гитару тут нашли, – мои спутники отправились на аэродром. Сорок километров за ночь нужно проехать, там их ждал транспортный самолёт. А я остался. Обоих немцев уже давно местные особисты забрали, они же и секретный груз дальше отправили с охранником, он первым отбыл ещё до концерта. Водил и женщину из прислуги того немецкого полковника они тоже опросили, что и как. Коров интенданты забрали, благодарили за них, мясо сейчас дефицит. Мои вещи были занесены в сарай, туда же закатили и машину, и всё это охранял часовой.

В остальном местные военные всё сделали чётко, действительно выправили документы на машину, по которым этот дар армейцев мне для личного пользования и его нельзя забирать. Ну и дарственную табличку из нержавейки прикрепили на приборной панели. Может, и не нержавейка, но сверкала именно как она. Местные техники из автобата это сделали, заодно машину обслужили и по широте душевной подарили мне три канистры: одну с машинным маслом и две с бензином. Вот только подозреваю, что канистры с неё и были, подходили по цвету, и держателей по бортам как раз три было.