Дмитрий Селин - Судьба наизнанку

– Что? – Михаил слегка растерялся от такого беспардонного вмешательства во внутреннюю республиканскую жизнь, но быстро взял себя в руки, – ничего не украли, если вас это интересует. Всё, что находилось в частях и складах на момент переноса, никуда не пропало и пропасть не могло. За этим у нас следят особо.

– Хорошо, – только и ответил Лаврентий Павлович, откланялся и ввинтился обратно в толпу.

Михаил задумчиво посмотрел ему вслед. Слива информации от главы советских спецслужб он никак не ожидал. ТАКИЕ вопросы на таком уровне никогда не задают просто так. Можно сказать, что в вопросах подобного плана уже заложен весьма неприятный ответ. Действовать надо было быстро, времени на какую-либо маскировку совершенно не было. Не оглядываясь по сторонам, Щербинин снял с поясного держателя телефон, вытянул до упора антенну, выбрал из списка нужный номер.

– Щербинин абоненту один, – сказал он после соединения, не дожидаясь ответа невидимого собеседника. Все разговоры по этим линиям всё равно записывались, и тратить время на обмен любезностями было не надо – подтверждение утечки оружия с верхнего уровня. Необходима срочная ревизия всего переносного вооружения. Немедленно.

«Вот ведь сука!» – непечатно подумал Михаил, убрав радиотелефон, – «нашёл время и место, мент грёбаный. Мало что сейчас настроение испортил, так и потом всю работу в Москве осложнил. Теперь ходи, оглядывайся – ещё больше топтунов к нам приставит»

Развернувшись, он не успел сделать и пяти шагов в сторону стоявших тесной группкой харьковчан, как был остановлен голосом с американским акцентом

– Мистер Щербинин?

«А это ещё кто?» Михаил обернулся. За левым плечом стоял, растянув лицевые мышцы в радостной улыбке, крепко сбитый джентльмен в дорогом костюме с блокнотом в левой руке и занесённой для исторических записей карандашом в правой.

– Очень рад нашей встрече! – энергично воскликнул темноволосый представитель второй древнейшей профессии. Принадлежность к этому вёрткому племени дополнительно выдавала запечатанная в рыжий кофр фотокамера, удерживаемая тонким ремешком на левом плече журналиста – Роберт МакКинли, специальный корреспондент «Нью-Йорк Таймс».

– Здравствуйте, – Михаил постарался сохранить возможно более спокойное выражение лица.

В шпионские игры он не играл даже в детстве, а сейчас перед ним стоял несомненный разведчик. Найденный в Штатах методом случайного тыка в трансивер одним из его замов, Николаем Меркушевым еще в первые сутки после переноса. Николай, тогда ещё бизнесмен, планировал свалить с территории Харьковской области и сумел за пару дней, в одиночку, весьма серьёзно подготовиться к такому мероприятию. Даже раздобыть где-то подобие американского загранпаспорта с проставленными советскими визами. Чем вызвал неподдельное изумление своего старого куратора из Службы Безопасности ещё Украины, отчаянно пытавшегося найти какой-либо выход из сжимавшегося вокруг области смертельного тупика.

Можно сказать, всё произошло совершенно случайно и сошлось в итоге удивительно хорошо для всех заинтересованных лиц. Николай избавился от неопределённости бытия, перебравшись в правительство, харьковские спецслужбы получили практически даром весьма тонкую, но всё же ниточку, ведущую к не самым последним людям в американском истэблишменте, куратор…. Он всего-навсего остался работать на прежней должности. Что по меркам постпереносного Харькова было если не совсем «айс», то весьма близко к нему.

– Мистер Щербинин! – старательно выговаривая слова, затараторил американец. Уже прозвенел звонок, приглашающий гостей в некогда только театральный зал. – Читатели «Нью-Йорк Таймс» жаждут получить информацию о вашей земле из первых рук! Интервью, мистер Щербинин, всего лишь одно интервью!

Михаил заколебался. До сих пор с иностранной прессой им доводилось общаться только через соответствующий отдел НКИДа. Сами харьковчане подобных контактов по возможности старались избегать, стараясь не сильно возбуждать крайне ревниво относящихся к подобным вольностям советских коллег. На советской территории приходилось крайне осмотрительно подходить к контактам с иностранцами, чтобы не создавать дополнительных проблем ни им, ни самим участвующим в общении представителями республики. В Швеции было гораздо проще, но и там харьковчане сторонились от частого общения с журналистами.

Вдалеке, за спиной напряжённо ждущего МакКинли блеснуло знакомое пенсне. «А хрен тебе, товарищ комиссар внутренних дел!» – бесшабашно подумал Щербинин – «не будешь свободу слова нам ограничивать! Давайте, предки, начинайте к демократии приучаться, пока мирная жизнь не закончилась!»