Виктор Побережных: «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

У Судоплатова в кабинете мы дружно закурили. Честно говоря, в голове творилось черт знает что! Мысли не просто скакали как ненормальные, они толком и формироваться не успевали под напором новых. Даже когда я осознал, что попал в другое тело и время, я чувствовал себя более вменяемым, чем теперь. Пока я пытался прийти в норму, Павел Анатольевич вытащил из сейфа папку приличных размеров.

— Вот. Посмотри на это, — он подал мне несколько листов. — Начни сразу с этого.

Покосившись на Мартынова, я понял, что он уже изучал эти бумаги и ему было просто интересно, как я отреагирую на все происходящее. Что ж, почитаем. Так, 1 ноября 1942 года в г. Свердловске неизвестными, предположительно группой в десять-двенадцать человек, произведено нападение на Музей изобразительного искусства, где хранилась часть эвакуированных ценностей из… Эрмитажа?!! В результате действий неустановленных лиц погибли: пять сотрудников музея, четыре сотрудника органов госбезопасности, шесть милиционеров, семнадцать красноармейцев из учебного полка, привлеченных к операции по обезвреживанию налетчиков. Ранено три сотрудника музея, один милиционер, семь сотрудников ГБ, двадцать пять красноармейцев и капитан, командовавший привлеченным отрядом. С момента обнаружения преступников до окончания операции прошло почти три часа. По окончании боестолкновения в местах, где занимали оборону преступники, обнаружены значительные следы крови. Только поэтому можно сделать вывод о том, что среди нападавших имеются раненые или убитые. Судя по количеству и местам нахождения следов, раненых или убитых как минимум трое. Тел мертвых или раненых преступников не обнаружено. Каким образом бандиты покинули музей и вынесли ценности, неизвестно. Похищено… Ну ни хрена себе! Больше тысячи предметов! Картины, статуэтки, книги и иконы, старое оружие, посуда — чего только не было в этом списке, который был предварительным. На месте преступления обнаружены: автомат или пистолет-пулемет неустановленной марки. Ну, с этим теперь ясно… Гильзы от неустановленного оружия трех видов… Боеприпасы к неустановленному оружию — 123 единицы разных калибров… одна граната неустановленной марки и многое, многое другое. Описание налетчиков: на головах черные маски с прорезями для глаз и рта, мешковатые черные комбинезоны с множеством карманов, разгрузки, напоминающие те, что сейчас стали использовать в Красной армии и органах ГБ, миниатюрные переговорные устройства, неизвестное, преимущественно бесшумное, оружие. Зданию, внутренним помещениям и некоторым экспонатам нанесен значительный ущерб. М-да. Ну и погуляли мои современники! Мля! А если они по Кремлю погулять захотят?! Последнюю мысль я произнес вслух, и Мартынов сразу отреагировал:

— Мы тоже об этом подумали и приняли меры. Значит, ты тоже считаешь, что эти мрази из твоего мира могут и на такое пойти?

— Похоже, да. — Я снова уставился в бумаги, и тут до меня дошел полный смысл фразы Мартынова: — Что значит из моего мира?

Мартынов досадливо поморщился, затушил в переполненной пепельнице папиросу, покосился на Судоплатова и ответил:

— То и значит. Установлено, что вы с Максимовым попали к нам не из будущего. Вернее, не так. Из будущего, но не нашего мира, какого-то другого. Очень сильно похожего, но другого. Есть незначительные отличия в некоторых моментах развития, но в основном миры идентичны. Скажи, Андрей, для тебя это очень важно, что страна, в которую ты принес множество изменений, не совсем твоя? — И Александр Николаевич, и Павел Анатольевич спокойно смотрели на меня, ожидая ответа. Важно ли это для меня? Черт его знает. Почему-то меня не сильно удивило заявление, что я попал не в свое прошлое, а совсем в другой мир. Параллельный или перпендикулярный, все равно! Может, подсознательно я уже сам понимал это, просто боялся себе признаться? Жаль, конечно, что в моем мире ничего не изменится, зато в этом мире не будет того бардака, который мне так памятен. И вообще — это давно мой мир!

Выслушав меня, командир удовлетворенно хмыкнул, а Судоплатов прихлопнул по папке:

— Начинаем думать, что мы можем сделать с незваными гостями?

Интерлюдия. Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина, 12.11.1942 г.

— Я правильно тебя понял, Лаврэнтий, что нам нечего противопоставить этим… «путешественникам»? — Сталин хмуро смотрел на наркома, которому было явно неприятно признаваться в своем бессилии. — Кроме усиления охраны, ми ничего нэ можем?