Николай Грубов: Человеческий предел

Комната, в которой беседовали с Сергеем сотрудники, была специально приспособлена для таких неожиданных эксцессов со стороны больных, но таких как Сергей здесь явно еще не было. Это было видно по несчастной железной двери, которая вот-вот могла вылететь из своих гнезд, с такой силой бился в нее Сергей. Буйство закончилось внезапно. Все старательно прислушивались, но пока никто не торопился открывать дверь. Через минут двадцать врач подошел к двери и осторожно постучал в нее.

– Сережа, ты как там, живой, мы можем открыть дверь?

В ответ была тишина.

– Надо открывать, ему срочная медпомощь нужна.

Врач вопросительно посмотрел на сотрудников ФСБ.

– Вы как, сможете мне помочь, если что-то не так пойдет?

Те, явно без особого желания, подошли к врачу. Оба вытащили электрошокеры и встали за спиной врача в готовности толи помочь ему, толи сбежать от греха подальше.

Попытавшись открыть дверь, врач понял, что ее перекосило и просто так им ее не одолеть.

– Кто-нибудь пошлите за слесарем, без инструментов ее не открыть.

Пришедший слесарь, тщательно осмотрев дверь, сделал неутешительный вывод:

– Эту дверь сейчас можно открыть только, или резаком, или болгаркой. Так что? Будем резать?– Слесарь спокойно смотрел на собравшихся возле двери людей и ждал команду.

– А по-другому никак? Пришедший главврач явно не хотел ломать хорошую дверь.

– Не-е-е, по-другому не получится. Да вы не переживайте, я уже не первую дверь, таким образом, открываю. Но дверь придется менять однозначно.

Главврач тяжело вздохнул и разрешающе кивнул головой.

– Надо вскрывать, там больной.

Слесарь принес болгарку и стал срезать петли и штыри. Возился долго, дверь была действительно хорошей.

– Эту дверь ставили еще при Сталине, тогда здесь на месте нашего профилактория была тюремная больница НКВД.– Проинформировал главврач.– А эта комната была допросной, поэтому никаких окон и дверь железная. Мы хоть как-то смогли ее облагородить, а теперь видимо придется снова ремонт делать.

Наконец дверь сняли. Сергей лежал на полу, руки были разбиты в кровь, от мебели остались одни мелкие обломки. Врач осмотрел Сергея, вколол три укола и велел переложить на носилки и отнести в операционную.

– Прибавиться еще несколько шрамов и выписка пока отменяется, придется еще с месяц здесь ему полежать. А по идее ему под наблюдением хорошего психолога надо побыть в спокойном месте, без людей и других раздражающих факторов.

Врач в сомнении покачал головой. Он один только знал, каких усилий ему стоило уговорить лечить этого пациента свое начальство, не говоря уже о проделанных операциях по восстановлению сломанных и неправильно сросшихся костей. Деньги, что выделялись на реабилитацию участников Афганской войны, выделялись государством очень редко и только взносы благотворительных организаций как-то могли компенсировать забывчивость людей у власти пославших молодых парней добывать для них славу крутых людей способных вершить дела политики. Послать в пекло не забыли, а лечить, к сожалению, забыли.

Все молчали, да и что тут скажешь, ежу понятно, что надо человека ставить на ноги, но кто платить будет? На дворе дикий капитализм и благотворительностью пока никто не озабочен. Из армии он уволен, у ФСБ вопросов больше нет, спасибо хоть что-то сделали. Так что гуляй Ваня, вернее Сергей. Ни родных, ни друзей, на работу никто такого не возьмет. Короче ситуация патовая и неординарная, но вполне знакомая. Не один такой прошел через реабилитационный центр, хорошо хоть не явный инвалид, руки ноги целые, а то, что душа больная.... не первый и не последний.

Примерно также думал и Сергей, через месяц, выйдя из ворот профилактория. Что ему делать дальше он уже знал. Надо ехать домой, вернее туда, где был его дом, а потом по обстоятельствам. Он достаточно подробно изучил реалии, в которые перенесся из дикого средневековья, и они его не радовали, но и не огорчали. Он понимал, что в той неразберихи, которая существует в бывшем социалистическом СССР, а сегодня капиталистической России ему легче выполнить то, что он наметил.

До Душанбе он добирался относительно не долго, благо поезда еще ходили, а на границе обошлось небольшой суммой денег врученных таможенникам. Доллары, которые он приобрел по совету врача на полученные, как и пообещали ему, деньги, они и в Африке доллары, а в нынешнем Таджикистане они основные деньги, причем очень дорогие. Ну, что же это даже хорошо. Те три тысячи долларов, что у него сейчас есть, дадут ему возможность прожить здесь до прояснения ситуации, а дальше будет видно.