Николай Грубов: Длинная дорога на запад

– Неужели я пропал? – Вот уже десять дней в голове Кирилла постоянно, в разных вариациях, звучит этот вопрос.

Да не все ли равно, как он звучит. Ведь от этого ничего не изменится, так и останется чувство безысходности и нереальности ситуации, в которую он вляпался. Спрашивай себя, или не спрашивай, а все идет к тому, что жить ему осталось совсем немного.

Он уже понял, что жизнь любого из его соседей по несчастью здесь ничего не стоит. В таких условиях можно протянуть самое многое год, с ним уже поделились этой «новостью» другие «рабы». Да, именно рабы, как это не парадоксально звучит в наше просвещенное время. И жизнь любого из этих несчастных, что сейчас спят в этом вонючем и непроветриваемом помещении больше похожим на землянку, лишь дверь имеющая небольшие щели между досок хоть как то указывает, что они не зарыты вживую в могиле, зависит от того с какой ноги встанет «хозяин».

Им еще повезло, что специалисты вроде Николая Гиреева и здесь ценятся. Когда узнали что он специалист по дизельным морским двигателям, то его сразу хотели отправить на этот укрытый от посторонних глаз остров одного, но он категорически заявил, что лучше его пусть убивают, но он без своих детей никуда не пойдет, и ничего делать не будет. Он также сказал, что Кирилл его помощник и хорошо разбирается в навигационном оборудовании. Хоть Кирилл и не знал, что представляет собой это навигационное оборудование, но возражать не стал. Да и не мог он ничего возражать в то время, так как лежал избитый в каком-то сарае за то, что заступился за свою девушку.

При нем два бандита стали делить девушку и решать, кто первый попользуется, и Кирилл, не сдержавшись, заехал кулаком в лицо первому кто приблизился к Светлане, в результате получил несколько ушибов и небольшое сотрясение мозга от пинков ногами, разозленных охранников.

А то, что проплывало перед его глазами, когда их сюда везли на катере, ему не то, что никогда не приходилось видеть, он даже в фантастических фильмах не видел подобного. Первое что бросилось в глаза, после того как им разрешили подняться с положения «лежа» – это какофония красок окружающей растительности. От фиолетового до черного. Ядовито-зеленые деревья, тесно сбившиеся на участках проплывающих мимо катера островках с более-менее сухим грунтом, тут и там переплетались многообразием лиан и колючего кустарника. Множество островов и островков, находящихся на этой широкой и многоводной артерии разветвляли ее на меньшие артерии, вены, капилляры в виде этих проток по которым катер каким-то образом мог находить свою дорогу. Цветы яркие и наверняка злые повсеместно вылезали на глаза из этой жуткой мешанины красок и запахов. Запах гнили перебивали запахи цветущих кустарников, а запах воды больше похожий на запах болота, в котором гниет масса опавшей листвы, веток, и недоеденной тухлой рыбы, кружило голову и навязчиво кричало о том, что здесь кипит жизнь – яркая, причудливая и многообразная. И в тоже время это ад, зеленый ад. Выбраться из которого, без проводника, вряд ли возможно. Даже имея подобный транспорт, на котором они и продвигались по реке Амазонка, все равно найти именно ту дорогу, которая может вывести в обжитые районы Нового Мира будет трудно.

Открыв от удивления рот, Кирилл, да и все другие несчастные, обреченные на рабство, наблюдали за меняющимися слайдами этой живой и в тоже время нереальной картины. То, что отсюда без провожатого не выбраться поняли все. Местность почти непроходима, а наличие разного зверья, кишевшего в этом тропическом естественном зоопарке, вызывало оторопь и желание проснуться. Кого тут только нет! Особенно достают насекомые. Великое множество моментально окружают тебя, стоит только убрать защитную одежду. И все отвратительные, и все норовят полакомиться человеческой кровью. Кирилл сразу понял, как спасают здешние головные уборы в виде панамы с широкими полями и капюшоны от нападения различных ползучих, прыгающих и впивающихся в твое мясо различных тварей. Пиявки, падающие с деревьев, стоит только задеть ветку, которые моментально впиваются в тело и отодрать их потом невозможно, если только не прижечь огнем, только тогда можно от них освободиться. Но потом ожог от них будет болеть, и гнить долго.