Александр Емильянов: Длинная дорога

Призрачный шторм возник из ниоткуда. Между той тонкой гранью, между тем, что есть и тем, что алчно жаждет быть. Он шел через безмолвные бездны и бескрайние ледяные пустоши пространств меж мирами, проносясь через обитаемые миры и пустые скорлупы мертвых миров, мимо разных измерений и планов. Неистовый, он шел с одной только ему ведомой целью, упорно и целенаправленно несясь вперед сквозь пространство и время. Но бывает и так, что даже самая малая, ничтожная песчинка, совершенно не сопоставимая с силой, мощью и сложностью механизма ломает его размеренный ход. Что же судьба коварна, и настигает даже казалось бы всесильных богов, и подстерегает она чаще всего, как правило, как раз по тому самому пути, по которому ты стремился убежать от нее. В оформлении обложки использован рисунок автора Педаховской Ксении Юрьевны. https://vk.com/club93864841

https://www.deviantart.com/rarane-aren/gallery/vk.com

Книга 1 – Глава 1

Облака и ощущение полета – вот то, без чего нельзя жить. Однажды попробовав, ты уже никогда не станешь прежним. За это я и полюбил парапланеризм. В воздухе, когда отрываешься от земли, то забываешь про все на свете. Облака в этот августовский вечер в крыму шли так низко, что казалось протяни руку чуть повыше и сможешь задеть их кончиками пальцев. Описав дугу и оставив позади себя высокие острые скалы, а затем пройдясь над знакомыми местами над бухтой Ласпи, я заметил вдалеке темную свинцовую тучу. Прикинув расстояние, я уже собирался идти на последний круг к земле, как ощутил все усиливающийся ветер. Чуть в стороне от себя со стороны моря я заметил надвигающийся смерч. Тут же сориентировавшись, я постарался увести параплан в сторону от него. Но не тут– то было. Как воронка затягивает воду, так и смерч по спирали затягивал мой параплан в свои смертельные объятия. Все происходило настолько быстро и стремительно, что я не успел даже испугаться как оказался в центре тучи, переливающейся сполохами разных цветов радуги. Бешеный стук сердца, гул и шум крови в ушах. Вспышка света ослепила меня. Очнулся я от резкого порыва ветра. Параплан сильно качнуло, и сквозь разрыв в облаках я увидел ослепительно белоснежные шапки гор и незнакомую местность внизу. С бешенной скоростью меня несло прямо на гряду высоченных гор. Я мигом, сбросив расстерянность, развернул параплан по ветру. В последний момент, уже перед самой скалой, я отвернул от нее, изрядно понервничав и пролетев так несколько часов. Ветер стал стихать и болтанка стихла. Внизу я увидел высохшее русло реки. Я задумался, куда же меня закинуло. Ближайшие горы– это наши крымские, ну, или карпатские, а эти исполины были не чета им, скорее, Гималаи или Анды, что вообще не реально, так как они совсем на другом конце света. Приметив небольшой ровный пляж на берегу реки, я приземлился и сразу же понял, что это пустой и необжитый край. Мой мобильник молчал, ни сообщений, ни связи не было. Я задумался, раньше не до того было. Вокруг не было видно ни одного огня, одна пустынная равнина без признаков жизни и поселений. Я вытащил все из своего рюкзака и карманов, что бы понять, чем располагаю. Вышло не густо: зажигалка, складной нож, бумажник, телефон, пакет для оказания первой помощи, бутерброд с колбасой. Солнце клонилось к закату, длинные темные тени от снежных горных вершин стремительно протянулись через всю степь своими ледяными объятьями. Шустро натаскав мелкого сухого кустарника и выкопав яму в земле, я развел огонь, что бы согреться от пронзительного холода. И это в августе, но это, если я еще на земле. Сон никак ни шел, я не мог заснуть, перебирая по памяти все возможные земные уголки природы и пейзажи, и все знакомые созвездия. О себе скажу не много. Мне семнадцать лет, собирался поступать на истфак, но видно не судьба, а дальше я и не загадывал. За этим я и заснул. Утром, собравшись и позавтракав, я решил идти по берегу реки. Если мне не изменяет память, то все поселения обычно всегда возводились у русел рек и водоемов. Через день пути, идя вдоль реки, я стал замечать некоторые проторенные спуски и тропы к реке, но кто это сделал по прежнему было не ясно. Ночью я проснулся от холода и ощущения чужого присутствия. Но так ничего и не произошло. Встав, осмотревшись и не найдя ничего подозрительного, я лег спать дальше. Теперь я все это списывал на недосып и стресс, даже огонь не разжигал хоть и мерз. В одну из ночей меня разбудил жуткий волчий вой, а затем еще и еще. Уже вдали послышались завывания и приглушенный звон стали, крики.