Андрей Посняков - Дикое поле

— Мне «Пираты Карибского моря» больше нравятся, — сдержанно откликнулся Тема. — Там один Джонни Воробей чего стоит!

— Не понял. Какой еще воробей?

— Ну, вы тут пока поболтайте, парни… а я пройдусь.

Подмигнув Теме, Ратников наклонился и прошептал:

— Про «Эспаньолу» у него выспроси.

— Угу, — коротко кивнул мальчик. — Понял.

Оставив ребят, Михаил неспешно зашагал по бережку, вдоль различного вида заборов, коими ограждали свою территорию многочисленные местные здравницы. Выходившие к морю ворота, наверное, и стоило считать главными, а вовсе не те, что парадно глядели с той стороны на шоссе.

«Санаторий завода ФИЗТЕХПРИБОР», «Пансионат „Ласточка“», пионерский лагерь «Рассвет»… — Ратников внимательно читал вывески, пока взгляд его наконец не остановился на глухих железных створках, выкрашенных шаровой краской. Вывески на них никакой не было, зато имелась надпись «Посторонним вход воспрещен» и чуть ниже — «Зона охраняется собаками».

Ага… верно, это и есть то, что нужно.

— Девушки, не подскажете, я через эти ворота к шоссе пройду? — Ратников помахал рукой проходившим мимо девчонкам в нарядных крепдешиновых платьях.

— Не, не ходите. Тут никто не ходит, да и не откроют вам. Лучше через пионерлагерь или во-он там, за пирсом, по тропке.

— Понятно. Спасибо, девушки. А здесь-то что такое?

— Какой-то закрытый профилакторий. Мы и не знаем точно, там ведь собаки… слышите?

— Да уж.

Судя по лаю, собаки там точно имелись, уж по крайней мере — одна.

Молодой человек осторожно прошелся мимо высокой бетонной ограды, поверх которой была густо натянута колючая проволока, так, что не перелезешь. Просто так не перелезешь, но если подойти к этой проблеме вдумчиво и не предвзято, то можно разрешить и ее. Тем более, что в припрятанном ТТ еще оставались патроны. К тому же особой-то надобности лезть в эту крепость и вовсе не имелось — доктора Отто Лаатса можно было спокойненько достать и на нейтральной почве — в четверг, у торгующего патефонными пластинками старичка. Кстати, как раз к четвергу бы и неплохо вооружиться…

— Арте-еом! — вернувшись обратно, Ратников помахал рукой. — Пошли, пора уже.

— Ага. Сейчас иду, дядя Миша.

Темка подбежал — радостный, веселый…

— Ой, дядь Миша! Я тут со многими пацанами перезнакомился… Этого веснушчатого, знаешь, как зовут?

— Как?

— Вилор. Что в переводе значит — Владимир Ильич Ленин — Организатор Революции. Первые буквы сложить, вот и выйдет — Вилор. Классный, между прочим, парень. Дядя Миша, можно, я вечером пойду погуляю?

— Ага… А забор кто делать будет, я?

— Так я на маленько…

— Ладно, сходи, что с тобой делать? Об «Эспаньоле» узнал чего?

— Да так… Вилорка сказал, что мотобот этот сперва хотели в школу его отдать — там клуб юных моряков есть. Но не отдали — из профилактория этого председателя попросили, вот он и…

— Понятно.

— Еще узнал, что последние недели две мотобот вообще в море не ходит — ремонтируется. Там два человека всего — моторист и его помощник, про которого Вилор сказал, что он приблатненый. Что это за слов такое, а, дядя Миша?

— Шавка бандитская, — Михаил сплюнул на песок. — Гонору много, ума мало. А что, за капитана у них там кто?

— А нету капитана, еще не назначили. Старому, говорят, в пьяной драке башку проломили.

Ратников ничего больше не сказал — лишь про себя усмехнулся. В пьяной драке? Ну-ну… Да на всякий случай предупредил Артемку:

— Смотри, меня при бабке дяде Мишей не назови.

— Не назову, — мальчишка даже обиделся. — Что я, маленький, что ли?

Вернувшись, они честно отработали часа три, как минимум, — участковый как раз привез штакетник. Пока, правда, только успели разобрать старый покосившийся и вот-вот грозивший рухнуть забор, но и то уже было немало.

— Ой, молодцы, ой, милые вы мои, — радостно причитала тетка Степанида. — Ой, горилки налью… поужинаем. А завтра Ондрейка приедет — столбы вкопать поможет.

— Степанида Лукьяновна, я тут пока один поработаю… а вы б покормили чуть парня. Гулять, вишь, ему приспичило — друзья-приятели отыскались.

— И правильно! Нешто без друзей-то можно? Иди, иди, детка, ужо молочком напою.

Пока не начало темнеть, Ратников, выпив стопку принесенной таки бабкой горилки и шумно закусив лучком, прикинул на глаз расположение новых столбов, после чего, попросив у хозяйки веревку, вымерял все уже гораздо более тщательно.

— Виталий, ужин-то поспел уже. Картошечка, сальцо. Иди-иди, горилочки тяпнем, посидим.