Джон Уиндем - Ставка на веру

Миссис Брайтон протянула Уаттсу затянутую в перчатку руку.

- Я думаю, вам понятно, что я оказалась там по какому-то глупому недоразумению, но благодаря вашей любезности мне удалось сэкономить время, которое ушло бы на объяснения с этими чудовищными чинушами. Вы меня обрадуете, если найдете время отужинать с нами. Мой муж будет вам исключительно признателен.

Наступило молчание, которое вскоре стало почти неприличным. Причиной неловкости был мистер Форкетт, который не спешил произнести свою реплику. Все смотрели на него, а он пристально изучал вагонный пол. Оторвав, наконец, от него свой взгляд, он перевел глаза на Кристофера Уаттса.

- Нет,-сказал он,-нет, я не могу одобрить то, что вы натворили. Боюсь, что ваши действия следует классифицировать как антиобщественные и даже подрывные.

Уаттс, который был страшно доволен собой, сначала удивленно вскинул брови, а потом нахмурился.

- Я вас не понимаю!-воскликнул он с искренним недоумением.

- Вы совершили серьезный проступок,-ответил ему мистер Форкетт.- Никакая стабильность не может существовать, если не будут уважаться общественные устои. Вы, молодой человек, только что разрушили один из них. Мы все, а сначала и вы сами, доверяли данному важному институту, а потом вы, с бухты-барахты, сокрушили этот весьма почтенный устой. Нет, нет, не ждите от меня одобрения подобных действий.

Все с удивлением изучали лицо мистера Форкетта.

- Но, мистер Форкетт,-начала Норма,-неужели же вы в самом деле предпочли бы остаться там, со всеми этими дьяволами и тому подобными штуками?

- Это не относится к делу, милочка,- оборвал ее мистер Форкетт. - Как законопослушный гражданин, я должен противоборствовать всему, что угрожает подорвать незыблемость нашего общества. С этой точки зрения деяния молодого человека следует считать опасными и, повторяю, почти подрывными.

- Ну, а если данный устой - пустышка?-раздраженно спросил Уаттс.

- Это опять-таки не относится к делу, сэр. Если большая группа людей верит в данный общественный институт, то он приобретает для них значение устоя, даже в том случае, если, как вы выражаетесь, он - пустышка.

- Значит, вы отдаете вере предпочтение перед истиной?-начал Уаттс.

- Мы должны доверять. Если есть вера, возникает и истина.

- Как ученый, я считаю вас аморальным человеком, - сказал Уаттс.

- Как гражданин, я считаю вас опасным человеком, - отозвался мистер Форкетт.

- О боже! - воскликнула Норма. Мистер Форкетт был задумчив, мистер Уаттс хмур.

- То, что реально существует, не рассыпается в прах только из-за того, что я не верю в его существование,-заговорил Уаттс.

- Откуда вы знаете? Римская империя существовала лишь до тех пор, пока римляне в нее верили!-отпарировал мистер Форкетт.

- Не понимаю, как можно быть таким неблагодарным грубияном, -воскликнула Норма.-Как вспомню про ихние вилки, да про эту бедняжку, что висела вниз головой в чем мать родила...

- Все это полностью соответствовало духу времени и того места... Он исключительно опасный молодой человек, - твердо возразил ей мистер Форкетт.

Поезд летел с бешеной скоростью, хотя и с меньшей, чем при спуске. Разговор увял. Генри обнаружил, что Уаттс снова спит, и тоже решил, что сон-лучший способ убить время.

Его разбудили крики <����Отойдите от дверей!>. Проснувшись, Генри очутился в битком набитом вагоне. В бок вонзался локоть Нормы.

- Вы только гляньте! - шепнула она.

Стоявший перед ними человек жадно пожирал глазами репортаж о скачках. На обращенной к ним странице газеты был виден кричащий заголовок: <����Катастрофа в метро. Двенадцать убитых>. Ниже шел столбик фамилий и имен, среди которых Генри успел прочесть свою и фамилии своих спутников.

Норма забеспокоилась: - Прямо не знаю, как я это объясню дома!

- Теперь вам понятна моя точка зрения?- возопил мистер Форкетт, сидевший по другую сторону от Генри. - Вы только подумайте о том, какие трудности возникнут при выяснении данного дела! В высшей степени антиобщественная история!

- Не представляю, что подумает мой муж. Он ведь так ревнив! - не без самодовольства сказала миссис Брайтон.

Поезд остановился на станции Святого Павла, давка стала поменьше. Мистер Форкетт готовился сойти на следующей остановке. Генри решил выйти там же. Ход поезда замедлился.

- Господи, да в моей конторе все прямо обалдеют, когда я заявлюсь. А все-таки было здорово интересно! Чао! - крикнула Норма, ввинчиваясь в поток выходящей публики.