Федор Чешко - Архангелы и Ко

По чему всему судя?

А вот.

Клаус и Фурункул (опознанные методом исключения) переминались по щиколотку в синюшной губкообразной эрзац-траве шагах в тридцати от обреза мочеподобной эрзац-воды. Мало того: после них на байсанской синюхе не осталось следов. А вот за Крэнгом (который уже ковылял прочь от берега, поскальзываясь на каждом шагу и на каждом же шагу разражаясь матерным лингвистическим ассорти) тянулся отчетливый след. Причем не только тянулся, но и затягивался. Еле заметно. Не спеша. Вальяжно. Матвею даже примерещилось, что внешние микрофоны доносят смачное медленное почавкиванье — словно этакий огромный губастый (ой, вот губастость сейчас поминать кому бы другому!) рот кривится, коверкается в беспрерывных самодовольных ужимках… Что ж, в причине для самодовольства поганой губке не откажешь. Изрядными проблемами может обернуться это ее умение быстро заживлять следы: наверняка ведь она следы не одних только землян заживляет!

Синюха… Эрзац-трава… Губка… Никакая она не губка и — тем более! — не трава. По правде она гриб. Не совсем такой, как земные, зато совсем один. То есть нет, «один» — это, конечно, преувеличение. Поэтическая гипербола. Согласно комп-информации, на Байсане аж целых восемнадцать грибных… как бишь это… а, во: плодовых тел… площадью от пяти до трехсот миллионов квадратных километров. Кому что, а Молчанову, например, всегда мечталось узнать, каково гуляется микробу по шляпке мухомора. Синего такого мухомора, на каждое движение тяжеленных микробьих башмаков отвечающего мерзким навозным чавканьем и облачком рвущегося на волю… ч-черт, даже внутри микробьего газоизолирующего шлема воняет очень подходяще к внешнему виду озера! Какой кретин регулировал синтез-корректор дыхательной смеси?! Кретин, не соображающий, что допредельные и допустимые концентрации могут запредельно и недопустимо вонять!

От горизонта до горизонта разлеглось плодовое тело холмистой байсанской степи. Больше всего ото напоминало диванную обивку цвета свежего сочного бланжа. Грубую обивку, старую, комковатую. Местами безобразно продавленную. Местами — там, где уцелевшие матрасные амортизаторы еще пытаются исполнять свои никому уже не надобные обязанности, — протертую до грязной серой подложки.

От горизонта до горизонта.

Только где-то так далеко, что почти и не различить, берег дующегося пакостной пеной озера словно бы сизым дымом подернут. Это небось и есть обитель тех самых пресловутых флайфлауэров. Как это — псевдомангры? Нет, псевдомангр. Потому что подмявшая полконтинента чащоба слагается из одного-единственного куста. На комп-картинке это выглядит мерзостно, но в натуре (которую, бог даст, вскорости придется увидеть) наверняка покажется еще того мерзостней.

А сверху все перечисленное великолепие прихлопнуто отсырелым, мохнатым от плесени потолком. И правильно. Именно такое небо как нельзя лучше подходит миру, где вместо степи — найденный на свалке диван, вместо воды — моча, вместо джунглей — черт-те что, вообще никакому сравнению не поддающееся… и гнойный свищ вместо солнца. В чем Байсану, перетак его, не откажешь, так это в безукоризненной целостности имидж-образа.

Однако же и долгонько предстоит тащиться мусорной диванною степью к опушке кишащего поганью бескрайнего куста. Нужно будет подняться на охватившую озеро холмистую гриву. По ней идти наверняка легче — там почти нет проклятой синюхи, и песок там слежавшийся, плотный… то есть он таковым выглядит… издали. И аммиачный смрад там наверняка слабее… И видно оттуда дальше… правда, и идущих там будет видно издалека: на фоне неба никакая мимикрия не выручит, даже если чертовы комбинезоны обладают-таки способностью к оной…

Но боже-боженька, какой же путь предстоит! До самого горизонта, который почему-то кажется ненормально далеким… И почему-то никак не проходит гнетущая усталость, неуверенность, из-за которой просто-напросто боязно стронуться с места… Почему-то? Нет, господин бухгалтер, ты все-таки идиот. Даренный Клаусом комп говорил четче некуда: плотность девяносто шесть процентов земного эквивалента, диаметр — аналогичного эквивалента процентов сто двадцать девять. Вот тебе и ответы на оба твои «почему?». Горизонт действительно ощутимо дальше, нежели земной или новоэдемский. А усталость, по правде, никакая и не усталость. Плотность та же, объем больше, а гравикомпенсаторы лежат на озерном дне в составе утопленника по имени «Каракал». Все понял?