Федор Чешко - Архангелы и Ко

— Месье Лафорж, вы как, в норме?

Ветеран бортпрограммирования истово заверил, что да, и притом уже давно.

— Тогда вы и Мак пройдите по каютам и сообщите пассажирам… гипнопассиваторы я сейчас выключу… сообщите, что прибыли на Байсан, что при выходе из сопространства потеряли лифты… я о таком ни разу не слыхал, но вот этого им как разговорить не надо… вот… потеряли, и потому после совещания с руководством фирмы решили садиться по аварийной схеме — это чтоб не откладывать начала работ. Земля об этом якобы знает, вспомогательный корабль к нам уже вылетел. Так, что еще им?.. Ну, приземлились не вполне штатно, но без серьезных проблем и завтра приступаем к работе по плану. Все. Больше ни о чем распространяться не надо. Про Шостака скажите… да просто скажите, что очень занят. Поверят — они за время полета все равно его ни разу не видели.

Помогая Лафоржу подняться на ноги, черный Макумба вдруг захохотал.

— А… А пассам будет это… весело просыпаться! — кое-как проикалось сквозь его хохот. — Ставлю сотню против десятки: нет такого, кто не выпал из колыбельки и заполучил меньше пяти синяков.

Клаус (он уже сидел перед чиф-брэйном) обернулся и протянул руку:

— Давай!

— Что? — оборвал смех Мак.

— Сотню давай. Когда только запахло тряской, я прихлопнул спасалки. Так что господа пассажиры спят себе безмятежно в своих уютных гробиках и видят приятные сны. Ну, марш. Да осмотритесь там по отсекам. И «Вихрь» проверьте.

Когда люк за Маком и Лафоржем закрылся и самозадраился, Кадыр-оглы бормотнул что-то в брэйновский микрофон (вероятно, скомандовал отключить гипнопассиваторы и отворить крышки коек), а потом развернулся вместе с креслом, уставился на все еще подпирающего стенку Матвея и осведомился по-русски:

— Ты знаешь, кто спровоцировал первый вооруженный конфликт с флерианами?

Матвей не знал.

— Первый вооруженный конфликт с флерианами развязала Международная ассоциация кулинаров. Верней, ее председатель. Этот кретин преподнес главе флерианской делегации красочное сувенирное издание «Шедевры земной кухни». Цыпленка табака и простую глазунью клювомордый еще кое-как вытерпел — даже на самой Флерии, дескать, в некоторых слаборазвитых районах тоже еще сохранились всякие изуверские похоронные обряды. Но вот омлет… Смешать останки невинного младенца с омерзительными выделениями гнусного млекопитающего… А знаешь, отчего началась Глобальная Флерианская Агрессия? Это они наконец сумели точно перевести слово «кухня».

— Н-ну, что еще расскажешь? — поинтересовался Молчанов.

— Еще? Загадку могу загадать. От безрассудного обращения с чем гибнет больше всего народу?

— Народу — это в смысле людей? — терпеливо осведомился Матвей, тщетно пытаясь устроиться поудобнее. — Тогда с бабами.

— Никак нет. С информацией. Знаешь, как Таблица Менделеева формулировала свой пе-ри-о-ди-че-ский закон? Кое-что можно рассказывать при посторонних ушах, только если посторонние уши отдельно от прочего лежат на столе и в них пе-ри-о-ди-че-ски стряхивают сигарный пепел.

Молчанов забыл про «поудобнее» и вытянулся этаким столбиком, на манер изумленного суслика:

— Это кто, говоришь, так говорил?!

— Ну, Менделеева, — снисходительно объяснил Клаус. — Дочка того химика, который рассортировал по порядку атомы. Темный ты все-таки!

— Ага, — покладисто закивал Молчанов, — будем считать, что это именно я темный. И давай будем считать, что уже достаточно отгладили друг другу извилины. Че ты хочешь?

— Я хочу-у-у… — затянул было Клаус, но тут чиф-брэйн с мелодичным гудком высветил на дисплее надпись «Оперэйшн из дан» и добавил голосом: «Признаки визуального либо акустического контроля за рубкой не выявлены. Данная версия программы „Варварин нос" устарела. Если вы хотите быть уверенным в абсолютной без…»

— Заткнись, — сказал Клаус.

Брэйн послушно заткнулся.

— Жулики, — сказал Клаус. — Версия устарела… А месяц назад клялись, что самая последняя.

— Не жулики, а вымогатели. Это чтоб ты испугался и побежал покупать новую — в два раза дороже и с практически теми же возм… ой… можностями. — Матвей опять заерзал в поисках более удобной позы: от сусликового столбика у него моментально затекли ноги. Наверное, все суслики или очень накачанные, или самураи: «чем хуже мне, тем лучше для меня».

— Н-да? Ну, тебе виднее.

Кадыр-оглы вымолвил это с таким ехидством, что лжебухгалтер Рашн испугался, не вслух ли было ляпнуто про сусликов-самураев.