Федор Чешко - Архангелы и Ко

— Мак, что там с Лафоржем? — спросил Кадыр-оглы, вновь отворачиваясь к экрану.

— Сердце. Скоро все будет в порядке, — сказал Макумба.

— Уже все в порядке, — сказал Лафорж голосом хорошо выдержанного трупа.

Матвей скосил глаза и увидел престарелого программиста. Тот тоже сидел, привалившись спиной (правда, не к стене, а к рубочному входному люку) и был бледен до полной прозрачности. До такой полной прозрачности он был бледен, что огромных его растопыренных по стене ушей Молчанов с первого взгляда попросту не углядел. Зато он углядел, как с левой стороны Лафоржевой груди дергается-пульсирует под комбинезоном вздутие размером с кулак. «Ни себе чего сердце у папаши схватило…» Не успел, впрочем, Матвей додумать эту весьма содержательную мысль, как пульсирующее вздутие стронулось с места, выбралось из-за дедушкиной пазухи и оказалось все тем же медмеханизмиком.

С нервным смешком Молчанов вернул голову в прежнее положение, и… и смешок его мгновенно оборвался перепуганным вскриком.

Схема с главного экрана исчезла. Теперь там колыхалась струйчатая бурая муть, из которой яростно пыталось вломиться в рубку нечто, состоящее преимущественно из глаз, бородавок и умопомрачительного несметья всевозможных зубов.

Азиат Клаус, не оборачиваясь, самодовольно хмыкнул:

— Хорош красавец? Всего полдюйма длины, а гонору на десяток кашалотов. Ух, как щелкает! О! А?! Еще объектив отгрызет… А отогнать нет никакой возможности. К сожалению, межзвездные беспосадочники почему-то не оснащаются устройствами для отпугивания рыб от внешних следящих камер. Такое вот техническое недомыслие.

Кадыр-оглы совсем утонул в кресле. То ли он задрал ногу на ногу, то ли обе ноги на пульт — во всяком случае, макушка его гулькнула за кресельное подголовье, а потому казалось, что дальнейшую речь Клаусовым голосом повел гоноровитый полудюймовый кашалот.

— Почтенные господа, капитан нашего лайнера приносит извинения за причиненные неудобства и легкие телесные повреждения. Тем не менее удар, в результате которого половина здесь присутствующих глубокоуважаемых господ изволила лишиться своих драгоценных чувств… Кто-нибудь еще помнит начало фразы? Молчание… Молчание — знак согласия… Так вот, за этот удар капитан несет ответственность лишь отчасти. Мы вошли в атмосферу на слишком большой скорости, и она (атмосфера) в наказание за нарушение соответствующего параграфа летной инструкции оторвала от нас модуль-обойму орбитальных лифтов. И большое ей спасибо. Проклятый фрегат все-таки успел плюнуть нам вслед, но мы уже были довольно глубоко, и все та же атмосфера соблаговолила ослабить разряд примерно наполовину. И вся эта половина досталась модуль-обойме. Так что предлагаю почтить память наших покойных лифтов минутой молчания, ибо, если бы не они, чувств бы лишились поголовно все здесь и не здесь присутствующие, причем навсегда… Верзейхунг, битте, за словесное недержание. Просто раньше мне слегка некогда было трусить, и теперь я, кажется, наверстываю… Короче говоря, мы, как ни странно, сели. Причем грязные швайнехунден на орбите наверняка засекли пламенную гибель лифт-обоймы, но, надеюсь, считают покойничками не лифты, а нас с вами. Так что мы пока — пока! — в безопасности… по крайней мере, от орбитальных швайнехунден.

— Черта с два, — хмуро сказал Матвей.

Краем глаза он заметил, что Мак с Лафоржем, одинаково вытянув шеи, воззрились на него, и Клаус, выглянув из-за кресельной спинки, тоже воззрился на него, и даже микрокашалот перестал елозить кусалами по экрану и тупо уставился в, кажется, уже слегка надглоданный объектив.

— Им нужна УВЕРЕННОСТЬ. — Молчанов осторожно потрогал свои заново расквашенные губы, вздохнул. — Вспышка на месте погружения «Каракала» в атмосферу их не удовлетворит. Они обязательно просканируют поверхность Байсана всеми доступными способами. Найдут нас (такую громадину, как беспосадочник, только идиот не отыщет с орбиты) и завершат начатое.

— Вот поэтому я и сел в лужу. — Немец Кадыр-оглы сказал это по-русски, но тут же перешел обратно на глобал. — Поэтому я и сел в озеро. «Каракал», к счастью, плавучестью не обладает. На Байсане есть концентрированные железистые руды — нам это тоже к счастью. Так что металлоискатель им не поможет, а сканеры, локаторы, оптика и все остальное не найдет нас под водой… во всяком случае, не найдет без труда.

Матвей приоткрыл было рот для возражений, но ни единого звука издать этим самым приоткрытым ртом не успел. Клаус произвел некое междометие, подозрительно напоминающее посконное русское слово «цыц», а затем как ни в чем не бывало осведомился, выбираясь из кресла: