Владимир Михайлов - Восточный конвой [ Ночь черного хрусталя. Восточный конвой]

— Может быть, даже слишком много. Иногда мне так кажется. Но должен напомнить: я жил в Каспарии, но не в Технеции.

— Практически в Технеции не жил никто — кроме, конечно, тех, кто и сейчас там обитает, будь они людьми — или кем-то другим, да… Но хотелось бы, чтобы вы нарушили эту… скажем, традицию.

Милов кивнул — в знак того, что понимает суть предложения. И, помолчав, ответил:

— Что бы там ни предстояло делать — могу сказать лишь одно: это работа для молодых и честолюбивых. Я, к сожалению, ни то, ни другое. Увы. Вам ведь известно, что с некоторых пор я в отставке?

— Работа для знающих и терпеливых. Умелых и опытных.

— Я падок на лесть, — кивнул Милов. — Вы угадали. Следует ли мне считать ваши слова официальным приглашением на службу?

— Наш разговор — просто беседа двух частных лиц. Мистер Клип не в счет — он, так сказать, наблюдатель. Итак — два лица. Одно делает некое предложение. Другое частное лицо — принимает.

— Или отвергает. Какой мне смысл на старости лет совать голову в растопленный камин? Или вы думаете, что в Технеции — намного прохладнее?

— Позвольте мне, — сказал Хоксуорт, — немного порассуждать на общие темы. Говорят, вы, русские, любите такие разговоры.

— Выслушаю вас с интересом.

— Не обижайтесь, Милф, но вы уже не очень молоды. Это наш общий недостаток, избавиться от которого не представляется возможным.

— Откровенно говоря, я и раньше догадывался об этом.

— Я так и подозревал. Так вот, начиная с определенного возраста я стал задумываться о том, что оставлю после себя. И пришел к невеселому выводу…

— Относительно счета в банке?

— Это не единственное, и даже не главное. Далеко не главное. Не все ведь измеряют совершенное ими в жизни количеством нулей. Уверен, что и вы смотрите на свое пребывание в сей юдоли слез так же — или почти так же.

— Продолжайте, — так отозвался Милов на сделанную собеседником паузу. — Прежде, чем исполнять дуэт, я хотел бы услышать как можно больше, чтобы уяснить, в каком ключе играется мелодия.

— Хорошо. Короче: перед тем, как окончательно выйти в ничто, я хотел бы сделать что-то такое, что забылось бы не сразу. Писатели в таких случаях говорят о главной книге. Ну, а нам с вами…

— Следовало бы говорить о главной операции? Это вы хотели сказать?

— Я так и думал, что мы воспринимаем жизнь одинаково.

— Насчет жизни — не уверен.

— Вы считаете, что совершили уже всё, на что были способны?

Милов немного поразмыслил.

— Вряд ли кто-то знает предел своих возможностей.

— Следовательно, не считаете. Но от активной работы вы отстранены. И вряд ли это вас устраивает.

— Возможно, вы правы.

— Наверняка прав. А я предлагаю вам неплохой способ доказать, что с вами еще следует считаться. Подумайте о своей репутации, Милф. Если вы сделаете эту работу, ваш рейтинг среди профессионалов всего мира подскочит… даже не знаю, на сколько. Просто боюсь сказать.

— Знаете, кого вы мне сейчас напоминаете? — сказал Милов. — Воскресного рыболова с длинной удочкой и банкой червей. — Он пожал плечами. — Но то, что вы сейчас наживили — даже не червяк на крючке, в лучшем случае — капроновая муха. Я не клюю.

— Вы кривите душой, Милф. Клюете. Но это не главная наживка. Поскольку, повторяю, я выступаю как частный предприниматель, то я подряжаю вас — и, следовательно, плачу. И хорошо плачу — даже по нашим представлениям. Согласитесь — это уже не капрон. Чувствуете слюноотделение?

— Захлебываюсь, — кивнул Милов. — Еще что-нибудь?

— Вам мало?

— Нет. Просто по существующим канонам вы сейчас должны бы мне чем-то пригрозить. Завуалированно, тем не менее ощутимо. Скажем, заговорить о благополучии Евы…

— Фу, — сказал Хоксуорт укоризненно. — Неужели вам лезет в голову подобная ерунда?

Милов лишь усмехнулся. Мистер Клип поднял брови.

— Откровенно говоря, — признался Хоксуорт, смеясь — мне и самому порой начинают мерещиться кремлевские злодеи с кинжалами в зубах; так и тянет заглянуть под кровать, основательно вооружившись…

Милов тоже коротко посмеялся. Клип остался серьезным. Он сказал:

— Мне такая предосторожность никогда не кажется излишней. Отношения между двумя странами сейчас далеки от идеальных. Наше правительство опасается, — вполне обоснованно, по-моему, — что ваши интересы на Балканах и в Центральной Азии весьма ощутимо расходятся…

— Ну, ну, — остановил его Хоксуорт. — Мы ведь не собираемся решать глобальные политические проблемы; нас никто не уполномочил на это. Наши стремления куда скромнее.