Игорь Вереснев - Нф-100 - Хозяйки тумана

- Он что, выгнать Джулу из посёлка предлагает? Так она и сама сбежать хотела...

- Не выгнать. Увести на болота и утопить, чтобы и следа не осталось.

- Как?! - оглушённый свалившейся новостью Крис повернулся к Охотнику, опять к Тине: - Где они её держат?!

- В Ратуше.

Крис поднялся.

- Джула пойдёт с нами. Я не позволю её убить!

- Э! Разве мы с тобой о чём-то договорились? - хмыкнул Охотник.

- А разве нет?

Крис был уже возле двери, когда Тина вскочила следом:

- Там караульные на крыше! Сегодня по двое дежурят, хоть и весна. На случай, если Орест прав, и хоки за Джулой придут. Рыжка тебе не отдадут.

- Посмотрим.

- Тогда я с тобой! - она неожиданно зло посмотрела на мужа: - Мы и сами найдём дорогу к Запретным Озёрам, если понадобится! Не глупые!

Охотник захохотал. Смех его Крис слышал, даже когда они выскочили из дома.

Руки, поднятые над головой и привязанные крепкой кожаной верёвкой к столбу, затекли ужасно. И ноги. Неужто обязательно так наказывать?

Верёвка больно врезалась в запястье. Джула очнулась, выпрямилась. Спать хочется. Может, и не придётся больше спать... И есть не придётся. Есть она и не хотела, только пить. Стоило подумать о воде, как язык и губы стали деревянными. Скорее бы утро, скорее бы всё разрешилось! Смерть, так смерть, только бы побыстрей... А если не смерть? Высекут при всех, позорно... Нет, это не самое плохое. Снова заставят быть чьей-то женой, вот что хуже. И не сбежишь второй раз, следить будут. Может, смерть лучше покажется? Хотя, это смотря как её убивать станут. Быстро перережут горло или свяжут и бросят в болото?

Джула опять вздрогнула. В этот раз оттого, что люк в потолке распахнулся. Деревянная крышка с грохотом откинулась в сторону. Лаз находился позади столба, а повернуть голову она не могла. Оставалось прислушиваться к происходящему.

- Орест, стой! Что ты собираешься делать? - донёсся обеспокоенный шёпот Марика.

Джула вспомнила, как старательно тот отводил взгляд, когда проходил мимо, заступая на ночное дежурство. Бедный братишка, не везёт ему! То Крис втянул в историю с Речной, теперь родная сестра оказалась порченной...

- Хочу рыжую хоку пощупать, - хохотнул Кривой, и лестница скрипнула под тяжестью его тела. - Никогда хок не щупал.

- Не ходи туда! Мы же на дежурстве!

- Вот и дежурь! Закрой люк и не мешай, хокин брат.

Лестница продолжала поскрипывать, Орест спускался. Марика больше слышно не было, и вскоре громко, с размаха, захлопнулась крышка. Джула вздохнула. Ещё и это...

- Что, тварь, спишь?

Слова долетели одновременно с кислым, несвежим дыханьем. Она открыла глаза. Орест стоял прямо перед ней, похотливо рассматривал голое тело. Джула брезгливо сморщилась. Лучше умереть, чем с таким.

- Ты что рожу кривишь, погань рыжая? Мужиком себя возомнила, охотником? А это что у тебя, а?

Он схватил грудь, сжал больно. Джула крепче стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть. Орест заметил это, выкрутил сосок, потянул в сторону. Стало ещё больней! Она невольно подалась вслед за его рукой. А Кривой, похабно улыбаясь, смотрел. Ждал слёз, стонов? Не дождётся!

- А здесь что, тоже как у мужика? Нет?

Он резко ткнул пальцами в промежность, заставив зашипеть от боли. Джула старалась думать о чём-то другом, о чём угодно, лишь бы не о грязной влажной пятерне, шарящей между ногами.

- Не хочешь полюбиться со мной? Ежели понравишься, так и быть, передумаю завтра. Скажу на Совете, что рассудок у тебя помутился чуток. Второй женой соглашусь взять, чтоб полечить. Знаешь, как я баб лечу?

Он быстро сбросил на пол перевязь с ножом, развязал тесёмки килта. У Джулы желудок сжался от отвращения.

- Давай, раздвигай ноги! - Кривой бесцеремонно схватил её за бёдра, прижал к столбу.

Он тыкал грубо, нетерпеливо, помогая пальцами. Не в силах терпеть, Джула вскрикнула, попыталась вывернуться:

- Не надо! Орест, прекрати!

- Не нравится? Щас попаду...

Он слишком увлёкся попытками войти в неё, ослабил хватку. Со злостью и отчаянием Джула отпрянула в сторону, и резко согнув в колене ногу, ударила. Куда попало, главное, посильнее.

Орест взвыл, отскочил в сторону, скрючился.

- Ах ты ж тварь болотная! - проскрипел зубами от боли. Выхватил из лежащего на полу чехла нож: - Хочешь на мужика походить? На, попробуй!

Жгучая боль пронзила насквозь. Будто огонь вспыхнул, пожирая внутренности. Пламя разгоралось, собиралось сгустками, пульсировало, вытекало толчками. И с каждой каплей уходила частичка силы, частичка жизни.