Владимир Савченко - Избранные произведения. Том 1. Должность во вселенной. Пятое измерение. Час таланта

Пользуйтесь нашими услугами!

Когда я возвращаюсь, за моим столиком сидит русоволосая женщина в светлом летнем пальто. Около нее Алла. Обе негромко и серьезно судачат о дамских делах.

— Приве-ет! — протяжно и с каким-то свойским удивлением восклицает женщина при виде меня.

…А у меня так даже все холодеет внутри. Это Лида, беременная Лидия Вячеславовна Стадник, в замужестве… кто? Вот то-то — кто? Она уже месяц в декрете, сегодня разговор о ней и не зашел, я сам не догадался уточнить. А теперь вспоминаю, что этой ночью в одном из переходных вариантов она меня разбудила, потому что ее беспокоили толчки в животе. Гм?

— Привет, — самоотверженно подхожу, жму теплую, чуть влажную руку. — Ты чего пыльник не скинешь? У нас не холодно.

Она переглядывается со Смирновой.

— Любишь ты задавать неделикатные вопросы, Алеша.

Ах да, стесняется своего живота. Мне неловко.

…Если она ныне Самойленко, зачем я подал руку? Надо было чмокнуть в щечку. Чмокнуть сейчас? Нет, момент упущен. Может, мы с ней поругались и живем врозь? Мы часто ругаемся… А может, она все-таки Музыка? Из-за этих больших скачков по вариантам у меня скоро шарики за ролики зайдут.

Самое интимное — самое всеобщее. Один из примеров человеческого заблуждения.

— Ну… как жизнь? — задаю глупый вопрос.

— Ничего, — получаю такой же ответ. — А у тебя?

Алка отходит. — Почему? Не хочет мешать примирению?

— Бьет ключом.

— По голове?

— И по иным местам, куда придется.

— Все значит, по-прежнему?

(Нет, наверное, все-таки жена.)

— Ага.

— И воротник у тебя, как всегда, не в порядке. — Она заботливым домашним движением поправляет мне воротник. (Ой, кажется, жена! Нелюбимая, которая связывает заботами, детьми — имеет на меня права. Тогда я завяз.)

…Жена с вероятностью одна вторая. Все у нас было, что называется, на мази. Лида смотрела на меня домашними глазами, заботливо журила за рассеянный образ жизни, обещала: «Вот я за тебя возьмусь!» И мне было приятно от мысли, что скоро за меня возьмутся. Она терпеливо, но уверенно ждала, когда я предложу ей записаться на очередь во дворец бракосочетания, а затем она предложит перебраться из времянки к ней, в хорошую квартиру с интеллигентной мамой, достойной в общем-то женщиной.

Мы с ней пара, это было ясно всем. Я не слишком красивый — и она так себе, середнячка. Я образованный, негнутый — и она тоже. Фигурка у нее изящная (была), есть чувство юмора (когда не ревнует), вкус к красивому. И во многих вариантах состоялась у нас нормальная инженерная семья. В них я не бегаю по столовкам или базарчикам в перерывах, а мы здесь разворачиваем сверток с пищей, завариваем крепкий чай в колбе, едим бутерброды и домашние котлеты; Лида мне подкладывает что получше и следит за отражающимися на моем лице вкусовыми переживаниями.

(Да, но сейчас она в декрете… Все равно могла бы дать бутерброд с котлетой, если я ей муж, или вот сейчас принесла бы. Или поссорились? Ночью что-то такое назревало — а уж коли в ссоре, то думать о пище просто не принципиально.)

…А в других вариантах я привыкал-привыкал к мысли, что женюсь на Лиде, потом что-то во мне щелкнуло, и я начал быстро к ней охладевать. Какое-то чувство сопротивления заговорило: вот-де беру, что близко лежит, и лишь потому, что близко лежит. И Лида, поскучав, вышла за Толика Музыку, который тоже увивался за ней.

— Привет, Лидочка! Привет, Стадничек! — шумно появляется в дверях Стриж.

— Приве-ет! Музыки мы.

(Уф-ф… гора с плеч. Значит, в ней проявились лишь следы давней привязанности. И сразу несколько жаль, что давней: опять я одинок.)

— Да, верно, забыл. — Сашка подходит и без колебаний чмокнул Лиду сначала в левую щеку, потом в правую. — Когда тебе готовить подарок?

— Когда родина прикажет, тогда и приготовите! — Она мягко смеется. — Ну, как вы здесь без меня?

— Так ты что — соскучилась по нам, поэтому и пришла? — спрашиваю я.

— Да-а… а тебя это удивляет?

— Нашла о чем скучать! Здесь у нас химия, миазмы, вредно. Сидела бы лучше в сквере, читала книжку. Вон как тебе хорошо-то — четыре месяца оплачиваемого отпуска.

— Мне хорошо — вот сказал! — Лида смотрит на меня с упреком. — Уж куда лучше…

Я вспоминаю, что подобные слова с такими же интонациями она говорила мне сегодня ночью, — снова мне не по себе.

— Не обращайте внимания, Лидочка, — говорит Сашка. — Его тут сегодня током ударило. Через две руки с захватом головы.