Джек Вэнс - Дьявол на утёсе Спасения

- Что это? Что это? - закричал Архидиакон. - Вернитесь, - крикнул он вождю, который уже догонял племя.

Вождь посмотрел на него со скалы:

- Вы все сумасшедшие люди.

- Нет, нет, - выкрикнул Архидиакон. Сцена была просто замечательной, прямо для театральных подмостков: беловолосый Архидиакон, взывающий к дикарю, вождю племени - святой, командующий сатирами. И все это в изменчивом свете трех светил.

Каким-то образом он соблазнил вождя перебраться в Новый Город. Старый Флитвилл был в полумиле вверх, на седловине, продуваемой всеми ветрами. Там часто лежали облака, спускающиеся с вершины Гран Монтана. Там даже козы с трудом цепляли копыта за скалы. Там было холодно, промозгло, уныло. Архидиакон каждому расписывал недостатки Старого Флитвилла. Он говорил, что вождь предпочитает Новый Город.

Пятьдесят фунтов соли изменили положение. Архидиакон пошел на компромисс в своем отношении ко взяткам. Шестьдесят человек из племени с видом изумленного беспристрастия переселились в новые хижины. Они считали, что Архидиакон заставляет играть их в какие-то дурацкие игры.

Архидиакон еще раз благословил деревню. Колонисты преклонили колени. Флиты с любопытством наблюдали за ними из окон и дверей своих новых домов. Человек двадцать-тридцать запрыгали вниз по скалам, гоня перед собой стадо коз, которых они разместили в маленькой часовне. Улыбка Архидиакона стала болезненной и неподвижной, но, к чести его будь сказано, он не вмешивался.

Через некоторое время колонисты вернулись в долину. Они сделали, что могли, но сами не были уверены, то ли они сделали.

И вот, через два месяца, Новый Город опустел. Брат Раймонд и сестра Мария шли по деревне, и пустые хижины показывали им темные окна и зияющие двери.

- Куда они ушли? - спросила тихо Мария.

- Они все безумцы, - сказал Раймонд. - Абсолютные безумцы, - он подошел к часовне и просунул голову сквозь двери. Костяшки пальцев его вдруг побелели, с такой силой он вцепился в дверную раму.

- В чем дело? - спросила беспокойно Мария.

Раймонд оттеснил ее от часовни.

- Трупы... десять, двенадцать... пятнадцать трупов.

- Раймонд! - они поглядели друг на друга. - Как? Почему?

Раймонд покачал головой. Они одновременно посмотрели в сторону Старого Флитвилла на холме.

- Я думаю, что обязанность выяснить лежит на нас.

- Но это... это такое прекрасное место, - взорвалась Мария. - Они... они животные! Им должно было здесь нравиться! - Она отвернулась в сторону долины, чтобы Раймонд не мог видеть ее слез. Новый город значил для нее очень много. Своими руками она брала белые отмытые камни и выкладывала из них аккуратные заборчики вокруг каждой хижины. Заборчики были нещадно разрушены, и Мария оскорбилась в лучших своих чувствах.

- Они не отвечают за себя, - сказала она Раймонду, - совершенно безответственные люди.

Раймонд кивнул ей:

- Пойдем вверх, Мария, у нас есть обязанности.

Мария вытерла слезы:

- Я знаю, что все они божьи создания, но я не знаю, почему, - она взглянула на Раймонда, - не говори мне только, что пути Господни неисповедимы.

- Хорошо, - сказал Раймонд. Они начали карабкаться по скалам к старому Флитвиллу. Долина внизу все уменьшалась и уменьшалась. Мауд застрял в зените.

Они остановились перевести дыхание. Мария вытерла лоб.

- Или я сошла с ума, или Мауд увеличивается в размерах.

Раймонд посмотрел на небо.

- Похоже, разбух немного. Я думаю, в этой планетной системе ничего такого случится не может. Если бы в орбите Глории была какая-то нерегулярность, наши аналитики знали бы об этом.

- Мы можем прекрасно свалиться на одно из солнц, - сказала задумчиво Мария.

Раймонд пожал плечами:

- Система в стабильном состоянии не менее нескольких миллионов лет. Это самая лучшая гарантия.

- Наша единственная гарантия, - Мария сжала кулаки. - Если бы хоть в чем-то, хоть где-то была бы хоть какая-то уверенность - что-то, на что можно было посмотреть и сказать: это непреложно, это не изменится, на это можно рассчитывать. Но здесь ничего нет! Этого вполне достаточно, чтобы сойти с ума!

На лице Раймонда появилась вялая улыбка:

- Дорогая, в Колонии вполне хватает неприятностей.

Мария мгновенно протрезвела:

- Извини... извини, дорогой Раймонд. Пожалуйста.

- Я уже беспокоился по этому поводу, - сказал Раймонд, - вчера я разговаривал с Бирчем, директором Дома Успокоения.

- Сколько там сейчас?

- Около трех тысяч. И каждый день поступают новые, - он вздохнул, что-то есть на Глории такое, что перемалывает нервную систему человека, не спрашивай об этом.