Генри Каттнер - Этот мир-мой! [Авт. сборник]

— Брайан! — позвала Жанисса. — Дверь!

С удивлением увидел он открытый проход. Крэддок с развевающимися белыми волосами торопливо исчез в отверстии. Они помчались за ним и почти одновременно ворвались в дверь.

Едва держась на ногах, люди переступили порог, и Рафт повернулся, чтобы сдержать напор бестий, но Жанисса в ту же секунду вытянула руку.

Овальная дверь бесшумно встала на свое место, отрезав их от пещеры.

— Они уничтожили нашу машину, — мрачно сообщил Рафт.

Крэддок возбужденно сопел, но лицо его выражало усталость и слабость.

— Ты спас предохранитель, — сказал он. — Может, этого хватит. Если машина Паррора — двойник нашей, тогда у нас еще есть шанс.

— Возможно, если этот тип не полный идиот, — ответил Рафт. — Но еще лучше, если мы остановим его прежде, чем он разбудит Пламя. — Он рассмеялся от вдруг пришедшей ему в голову мысли. — Паррор, вероятно, не перед нами, а позади. Если он будет проходить через эту пещеру, скорее всего, и его аппарат разобьют.

— Если он не знает другой дороги, — трезво заметила Жанисса. Пытаясь привести в порядок растрепанную одежду, она разглаживала ее мягкими кошачьими движениями.

Внезапно воздух вокруг них дрогнул, а по телам прошла горячая, пульсирующая жизнью вибрация. Издали донесся протяжный грохот, и вновь воцарилась тишина.

Жанисса обратила к Рафту побледневшее лицо и развела руки в жесте бессильного отчаяния.

— Это Пламя! — воскликнула она. — Оно пробуждается!

Рафт выругался и бросился вперед. Жанисса и Крэддок — по пятам за ним. Они не могли проиграть сейчас, когда были так близко от своей цели. Туннель, казалось, растягивался на мили.

Вдали появился выход, но прежде, чем они до него добрались, еще дважды прокатилась грозная дрожь, а за ней — раскаты грома. С каждым разом дрожь становилась все сильнее, с каждым разом пульс пробуждающейся жизни звучал отчетливее.

Жанисса ненадолго замерла у двери, но наконец нашла замок, и плита исчезла в стене.

Все трое выбежали на небольшую скальную террасу, с которой плавный спуск вел вниз к… чему?

Было темно, слишком темно, чтобы разглядеть подробности. Казалось, и вверх и вниз тянется бесконечная пустота.

А потом они заметили свет. Слишком слабый или слишком далекий, чтобы проявиться чем-то большим, чем слабое сияние. Рафт перегнулся через перила и уставился вниз, на самое дно мира, в бесконечную пропасть, где мерцала слабая искра света.

Чувство, охватившее Рафта, не имело ничего общего с головокружением. Его захлестнул страх — чистый, глубокий и беспричинный. Чувство это было хорошо знакомо ему.

Когда-то на Мадагаскаре ему пришлось пройти через комнату, полную спящих воинов. Малейший шум, одно неверное движение означали бы смертельный удар копьем. Рафт знал, что вот-вот кто-то проснется, он ощущал это каждой клеточкой своего тела, каждым сантиметром кожи.

Сейчас было что-то похожее. Там, внизу, где сиял свет, таилось что-то настолько животворное, что Рафту казалось, будто он стоит на огромной ладони великана.

И еще одно. Это место напоминало ему то ли джунгли, то ли образующую джунгли жизнь. Душные плодородные леса Амазонии, ревущие реки, всю эту буйную., даже пугающую жизнь, кишащую в зеленой, влажной жаре тропиков.

Слепую, отвратительную и голодную. Там, в бездне, пробуждалась энергия, ярившаяся некогда в центре огромной туманности, разрушитель и творец — КУРУПУРИ!

— Пламя пока спит, — прошептала Жанисса.

Однако, прежде чем она закончила эту фразу, из бездны хлынул свет. Низкий, на самом пределе слышимости, звук стал глубже и усилился, превратившись в невыносимый грохот, в оглушительный рев, сопровождавший рождение бога.

Из пропасти, уходящей к центру мира, с самого ее дна, поднялось Пламя.

Оно разрасталось и тянулось вверх — копье, башня, гора чистейшего сияния, пылающая с ошеломляющей силой. Оно было сущностью жизни, и Рафт чувствовал, как все его тело стремится к растущему столбу света.

Разум тоже жаждал его, душа изо всех сил рвалась за перила.

Грохот отразился от стен пещеры. Пламя набирало силу, становилось сиянием, превосходящим все мыслимое, пульсирующим жаждой, обезумевшим от экстатической радости жизни.

У его основания Рафт заметил темную фигуру человека, склонившуюся над удивительно знакомой конструкцией.

Паррор! И машина, которую он построил по указаниям Первой Расы.

Рафт помчался вниз по спуску, молясь, чтобы не было слишком поздно. Эта страшная сила ничем не контролировалась. Паррор, ослепленный своим эгоизмом, мог не видеть угрозы, но Рафт знал, что Пламя просыпалось безо всякого надзора.