Варвара Мадоши - Сладостно и почетно

Чиан замер, удивленный: левая рука, длиннее и гибче человеческой, с плохо редуцированными перепонками между пальцами, повисла вдоль тела.

Что-то странное, тревожное появилось на лице, в глазах. Он метнулся опять, но на сей раз как-то не так, скособочено, неуклюже — не ожидал. И Катерине удалось поймать вождя на довольно-таки обычный айкидошный прием, а потом аккуратно положить его на землю.

Круг воинов загудел вокруг нее, и тут она впервые слегка испугалась — кто знает, что за святотатство совершила?

Или — еще хуже! — что если они тут так вождя выбирали, и это значит, что теперь она должна быть вождем?!

Но вдруг Чиан Малик показал зубы и совершенно по-человечески засмеялся. Тогда Катерина поняла, что воины гудели с одобрением.

— Катилина! — воскликнул он. — Приветствуйте воина Катилину!

Катерина вдруг поняла, с каким чувством Чиан Малик смотрел на нее все это время — с обожанием.

Голову вдруг повело, и она глупо улыбнулась в ответ.

У нее нет клыков, но она улыбается, как хищник. Что может быть прекраснее? Она может дышать льдом и пламенем, Чиан Малик в этом уверен.

Shaidis. Чиан, Аликан, Бана, Катерина

Карулы шли по краю песчаных дюн, по плоской равнине под плоским небом. Пейзаж не менялся часами. И это было бы тоскливо, думала Катерина, это обязано быть тоскливо, так почему в ней нет тоски?

К вечеру дошли до укромной бухты, вход в которую был защищен естественной скальной аркой. «Здесь будем стоять три дня, — сказал Чиан Малик. А потом добавил: — Складывайте огненный круг!»

И дети и воины, радостно заорали, как обычно кричат в баре, когда кто-то проставляется бесплатной выпивкой. Начали с бешеной скоростью отвязывать у карулов из-под хвостов мешки с навозом, натащили откуда-то сушеных водорослей и сделали круг, куда шире дневного.

Катерине забавно было смотреть на всю эту суету, слегка комичную, как в старых черно-белых фильмах. Впрочем, веселье скоро кончилось: на краю племени, на траве, сделали круг, но не такой, как днем, в несколько раз больше. Поставили по периметру шесты с обвитыми водорослями петлями на конце, и водоросли эти подожгли. Они занялись тускло, чадно, но Катерина сразу поняла: гореть будут долго.

Выкатили барабан — примитивный, но знакомый, неотличимый от земного. Откуда-то выползла старуха (или старик?) с длинными седыми волосами, украшенными бубенцами. Эту ходячую древность почтительно вел под ручку Аликан Малик: та еще парочка, один хромает, другой еле тащится.

Старику дали этот тамтам (или тамбурин? как он там называется?), и тот неожиданно низко и яростно загудел под тонкими старческими пальцами. Женщины, дети и подростки обступили круг воинов более широкой, неровной петлей, и Катерина тоже стояла среди них (вокруг нее почтительно оставили пустое пространство).

Но тут к ней шагнул Чиан Малик и протянул свою когтистую лапу.

— Пойдем, воин Катилина, — сказал он. — Пойдем к нам?

— Что это? — нахмурилась Катерина, не спеша брать его ладонь.

— Это Огненный круг. Будем посвящать тебя в наши воины.

— Я не ваш воин, — покачала Катерина головой. — Я улечу обратно.

— Пока ты с нами — ты наша, — возразил Чиан Малик. — Прошлое уже ушло, будущее еще не случилось.

Катерина хмыкнула. Этот подход ей, определенно, нравился больше, чем накопление показателей с годовалого возраста.

Чиан набрал в лучшую свою узорную чашу, выменянную у островного народа на шкуру морского зверя-ликана, горько-сладкой настойки бала, которую сделали его младшие жены, и поднес ее гостье со звезд.

В темной пенной жидкости отражались бледные серпики луны на светлом еще вечернем небе. Дымили малые огненные кольца по периметру большого, и лицо его будущей супруги (о, он верил в это!) быстро становилось грязным, но глаза, удивительные ее цветные глаза, горели ярко.

— Что я должна буду делать? — шепнула она ему.

— То же самое, что у утром, — ответил Чиан. — Только теперь ты выходишь в круг первая и сама вызываешь одного из нас. От того, кого ты выберешь и как победишь его, будет зависеть твоя роль среди нас.

— А если я выберу тебя — то буду вождем?

Она улыбается своей узкой холодной улыбкой, похожей то ли на серп месяца, то ли на лезвие боевого топорика.

— Нет, — отвечает Чиан. — Это не так делается. Раньше было так, не теперь. Теперь вождя на огненном кругу не вызывают.