Эндрю Пайпер - Проклятые

— Знаешь, там было так темно, — заговорила она и даже сама потемнела лицом. — Не знаю, какая там глубина, но казалось, что несколько миль. Мне кажется, мы даже не достигли дна. Такая, будь она проклята, тьма . Представь, черная вода проникает через малейшие щели, уплотнители в окнах, воздухозаборники. Сначала медленно, так что я думала, что у нас есть какое–то время. Если стекло выдержит, мы сможем сидеть там, пока весь воздух не выйдет, только вот сколько это будет продолжаться? Пару часов? А потом вода начала прибывать. Стремительно… Я отстегнула Эдди, он был без чувств… И кровь текла, даже не знаю откуда… Я перетащила его к себе на колени и посадила так, чтобы его голова была как можно выше. Подумала, так у него будет хоть какой–то шанс.

Уилла глубоко, судорожно вдохнула воздух. Словно она снова оказалась там, в затонувшем автомобиле, на дне реки Чарльз, и это ее последний вдох.

— Ты спасла его, Уилла, — прошептал я, утешая ее.

— Я, неизвестно почему, направила машину в реку, — резко выдохнув, она покачала головой. — Создавалось такое ощущение, что это не я сидела за рулем, но это была я. Я не спасла Эдди. Я его чуть не убила .

Кожа Эдди казалась до синевы бледной.

Лежащие поверх простыни руки, закрытые глаза, сомкнутые губы — все казалось воплощением мучительной боли.

Тяжелее всего было смотреть на черную неровную линию рваных хирургических стежков, протянувшуюся через весь его лоб.

Я взял его руку, стараясь согреть ее в моей.

Мне довелось трижды умирать в своей жизни, но это не шло ни в какое сравнение вот с этим. И я бы умер еще три раза, если бы это могло хоть как–то избавить мальчика от того, что ему пришлось пережить.

Я глядел на него и все–таки пропустил момент, когда он открыл глаза. Еще секунду назад он спал, а теперь почти мгновенно успел посмотреть на меня, мысленно определить, кто перед ним, где он находится и что привело его сюда.

Эдди крепко обхватил своими ручонками мою руку, и мне показалось, что он попробует с моей помощью приподняться в кровати. Однако вместо этого он притянул меня к себе и прошептал:

— Я видел ее .

— Где?

— В машине. Как раз перед тем, как мы упали в реку. Я оглянулся на заднее сиденье, и она была там. Она улыбалась мне.

— Эдди…

— Это она сделала. Протиснулась между сиденьями и схватила руль…

Он сжал мою руку так сильно, будто боялся ее отпустить, и убежденно добавил:

— Дэнни, она пыталась нас убить .

Уиллу выписали из больницы на следующий день, а Эдди оставили по причине, как дипломатично назвал это один из врачей, «неопределенных перспектив улучшения состояния». Повреждение черепной коробки было серьезным само по себе. Но врачей беспокоили последствия, которые могло вызвать сотрясение мозга и контузия. Это означало многочисленные проверки психического состояния. Его спрашивали о дате его рождения (первый раз Эдди назвал его правильно, а во второй — перепутал с Рождеством), как звали его любимого домашнего питомца (тут в обоих случаях имя своей золотой рыбки он вспомнил верно).

Кроме того, первые пару дней приходили копы, желая узнать, как все–таки «Бьюик Регал» последней модели в полностью идеальном состоянии мог съехать с широкой Мемориал драйв в реку среди бела дня, если известно, что водитель не превышала скорость и в ее крови не обнаружено никаких следов алкоголя. Уилла сказала им, что, должно быть, на секунду задремала. Эдди сказал, что ничего не помнит. Потом полиция задала эти вопросы еще раз и получила те же самые ответы. В конце концов копам ничего не оставалось делать, как только принять эту версию, хотя в полицейском управлении в нее явно не поверили.

Уилла очень мучилась по этому поводу, однако понимала, что приходится лгать.

Я рассказал ей о том, что мне шепотом сообщил Эдди. И она отреагировала так, словно нашла подтверждение уже существовавшим подозрениям. Хотя она не видела Эш в автомобиле, зато очень хорошо почувствовала , как руль внезапно вырвался у нее из рук. Этот рывок, вспоминала Уилла, — был вызван отнюдь не поломкой, но, по ее словам, «как будто кто–то охренительно сильный умышленно повернул руль». Она не сказала мне об этом ощущении сразу, потому что думала, что такого просто не может быть, опасалась, что подсознательно стала жертвой навязчивой сумасшедшей идеи.

— Но потом я вспомнила все, что ты мне рассказывал о своей сестре, — Уилла стояла ко мне спиной, обхватив себя за плечи, словно ей было холодно. — У нее же нет ничего, кроме навязчивых сумасшедших идей.