Владислав Чупрасов - Холодные и мертвые (сборник рассказов)

- Дай одежду. Курт сунул щетку за щеку, сгреб в охапку одежду с пола и сунул ее под одеяло. Цепкая рука тут же утащила все шмотье вглубь кокона. — Спасибо. — Ага, — Курт вернулся в ванную, чтобы закончить чистку зубов. Ольга появилась в дверном проеме спустя пять минут. Ей приходилось придерживать брюки Курта, чтобы они не спадали, а футболка висела мешком. — Это была твоя одежда, кот. — А ты не конкретизировала, чью одежду тебе дать. Переоденься и надень носки, а то пол холодный, — и Курт безапелляционно задрал голову, продолжая бриться. С тех пор, как Ганс со товарищи пытались поднять над городом купол, прошло три недели. За это время в городе четырежды появлялись Серые — один раз Курт даже встретился с тварью лично, но Эф навалился на руль, и раньше, чем джип выбрался из сугроба, сгусток снега пропал. В самом городе похолодало на пару градусов. И в квартире Курта завелась Ольга — шумная аспирантка Ганса. Эф ее не очень жаловал. Впрочем, в последнее время он вообще никого не жаловал, хотя и до тех пор не отличался особенным дружелюбием. Если бы раньше кто сказал Курту, что его бензомастер будет отличаться сварливым нравом, он бы долго смеялся. Сейчас уже стало совершенно не смешно. Эф ругался и постоянно злился, а еще взял за моду уходить в лабораторию к Гансу. Подумать только, одиноко топающий по улице мастер не вызывал ни у кого каких-либо эмоций. Ну, подумаешь, идет. Мало ли куда его послал хозяин. А о том, что у кого-то из живущих в квартире Курта не все дома, догадывались уже не только ближайшие соседи, но и вся округа. Ольга, например, очень любила громко и с чувством выяснять отношения. Курта при этом никогда не было слышно, но спустя полчаса Ольга вдруг резко затыкалась, а после выходила из дома, пряча покрасневшее лицо в снуде. И все равно возвращалась, хотя громогласно обещала никогда этого не делать. И все равно Курта не было слышно. Он упрямо и не очень радостно тащился сначала в Университет, чтобы забрать оттуда Эфа, а после ехал в Патруль. Серых они больше не встречали, ну, чтоб массово или снова попасть на фонарную аллею — такого не было. Но после неудачи с куполом, на который просто не хватило вырабатываемой городом энергии, Серые зачастили к домам. Иногда, даже в бесснежные ночи, некоторые окна наглухо залепляло снегом. От этого становилось как-то не по себе. Сам Курт трижды за лето отскребал от окон наледь и снежные комья — Серые его как-то особенно любили. Ну, а Курт искренне любил их в ответ.

— Но ведь то, что мы видим — это не звезды, а планеты. Курт нарисовал на заледенелом стекле пятиконечную звезду. Зима в этом году удалась на славу, город замело по самые крыши.

— Значит, и звезд на самом деле нет. Почему мы называем их звездами?

— То, что видят сотни людей — истина, — туманно отозвался Феликс, туша сигарету о край тарелки, на которой была разложена мясная нарезка из ближайшего супермаркета. — Вот поэтому мы называем звездами то, что звездами не является, а звезд при этом и вовсе нет.

Но! Если звезды зажигают, значит…

— Это кто сказал? — Курт перестал пытаться отскрести изморозь, плотно облепившую окно с другой стороны. — Про истину.

— Не знаю, — Феликс слишком легкомысленно для преподавателя пожал плечами и, покрутив в пальцах новую сигарету, прикурил и ее. — Но, думаю, что кто-то очень умный, если я запомнил. Курт фыркнул, снял с тарелки пласт балыка и некоторое время был увлечен его пережевыванием. За окном улеглась белая хмарь, снег закончился, город стал потихоньку приобретать свои очертания: желтовато-красные стены домов, угловатые крыши, здание церкви. В общем, арт-нуво в самом обычном его проявлении.

— Лет семь столько снега не было, — задумчиво сообщил чавкающий Курт. Феликс пожал плечами — он не прожил и двух лет в городе, так что не мог составить никакой статистики по этому вопросу.

— Не надоело тебе тут морозиться? Поехал бы куда-нибудь, где теплое море, голые девушки и солнце круглый год.

— А зачем? — поинтересовался в ответ Феликс. — Мне и тут неплохо.

— Мам, — раздался ехидный голос Грега от двери, — а они опять курят в комнате! Адела нарисовалась в дверном проеме и заглянула в комнату.

— Здравствуйте, Феликс.

— Здравствуйте. Извините, я больше не буду, — Феликс затушил сигарету о многострадальный край тарелки и обворожительно улыбнулся.

— И меньше не будете, я знаю. Адела вздохнула и вышла, прикрыв за собой дверь. Грег успел просочиться в комнату и теперь стоял, независимо скрестив руки на груди, как будто взрослые разговоры его совсем не волновали.