Виталий Владимиров: Синее золото

Ради редкой книжки, талантливого спектакля, фильма или интересной встречи готова была помчаться на край света. При этом она оствалась независимой в любых обстоятельствах. Может быть, и поэтому она время от времени уходила ночевать в общежитие. Она открыла ему многих поэтов, о которых он знал понаслышке, читала стихи тем же тихим голосом, но уже без удушья, и вскоре блоковское <����она пришла к нему с мороза, раскрасневшаяся, наполнила комнату ароматом воздуха и духов> не воспринималось им иначе, как тождество поэтического образа и ее синих глаз, ее золотых волос, ручейка ее речи. Он влюбился, а потом полюбил. Истово, сильно. Любовь пришла, а влюбленность осталась, и он просыпался ночью блаженно-усталый, боясь ее потревожить, - ей обязательно надо было устроится поперек кровати. Он терпеливо убирал за ней огрызки яблок - она их обожала - и брошенные как попало вещи. Однажды не открылась дверь на его звонки, а она обязательно предупреждала его, если оставалась в общежитии, он недоуменно достал свои, теперь редко пользуемые ключи открыл квартиру, походил в ее пустоте, включил телевизор и сел за стол посреди комнаты. Потом вставал к окну, ходил на балкон, курил, кидая окурки вниз, хотел было выйти из дома встречать, да побоялся разминуться с ней в разных лифтах. Кончились телепередачи, он еще посидел на кухне, расстелил постель, непривычно просторно улегся и задремал, не выключая торшера. Сердце его упало вместе с уроненным ею зонтом. - Улегся... Она села, не раздеваясь, в пальто на постель. - Ужас какой-то! Как же я торопилась на пересадку, а потом из метро, думала, сердце выскочит, ты меня когда-нибудь погубишь, так нельзя, невозможно, вот она, лень твоя неперекатная, к чему приводит. Нет, не желает он, видите ли, пойти, добиться, чтобы поставили ему телефон, ну, скажи, пожалуйста, как я могу тебя предупредить, если за мной приехали на машине прямо в институт, повезли в Дом кино, там закрытый просмотр был, думаешь, увидишь такой фильм где-нибудь? - С кем ты была? - Неважно... <����Молчание> Бергмана. Валяется тут, ел что-нибудь? Она убежала на кухню, тут же вернулась. - Так и знала, что нет. По пути успела сбросить пальто, стянула платок с головы. - Между прочим, ты глубоко ошибаешься, если считаешь, что нашел себе прислугу ужины готовить. Голодный, небось? Ладно, сейчас сообразим что-нибудь. Мне-то что, мы перекусили там в буфете, к нам еще этот подсел, да ты его знаешь, по телеку показывают, он смешной и смешные анекдоты рассказывал. Не хватай меня за руки! Негодник голодный, разве тебе понять высокие чувства, беседы об искусстве настоящих аристократов духа?! - Это в буфете Дома кино аристократы духа? - поинтересовался он. - А потом он читал мое любимое... <����Февраль, достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд...> - не соизволила она заметить его иронию. - О чем <����Молчание>? - О чем?.. Она умолкла, словно вернулась в мир фильма, словно провалилась сама в себя. Наконец всплыло на поверхность ее лица смутное отражение каких-то чувств, она поморщилась: - Да не целовалась я ни с кем, дурачок ты мой, глупая головушка, кудрявая бородушка... И попозже, совсем уже засыпая, что-то еще бормотала совсем неслышно. Полуявь, полубред: - Как это прекрасно... В Ялту опять хочется... Просто взять и позвонить... Представляешь, море, никого нет... С этого вечера он жил, затаив дыхание. Боялся коснуться ее, чтобы она его не оттолкнула, перестал говорить, чтобы не попасть впросак и неумышленно обидеть, мысленно конструировал различные варианты диалогов с ней, представлял себе, как наяву, так обнаженно, резко, зримо различные ситуации, которые неизменно заканчивались слиянием. Иногда в жизни получалось так, как ему грезилось, даже неожиданно сильнее, чаще нет, и он терпеливо, сгорая внутренним огнем, ждал следующего удачного раза. Все чаще ее не случалось дома - то в общежитии, то у подруги, впрочем, и здесь нашелся выход - с бутылкой вина он шел к соседу, где гоняли по маленькой в преферанс или смотрели телеящик и где он прислушивался, не хлопнет ли дверь его квартиры. Лето пришло жаркое, удушливое, но страна, несмотря на неблагоприятные погодные условия, плавила сталь, растила урожай и запускала в космос корабли. Его пригласили на новоселье к художнику, который долгое время перебивался с хлеба на воду, да преуспел и въехал на заставленной коробками новостроек окраине в трехкомнатный кооператив с лоджиями. В большой комнате был раскинут огромный старый ковер, прямо на нем разместились, кому как заблагорассудилось, гости, стояли стаканы, закуска. Читать дальше