Владимир Владко - Потомки скифов

Вдруг Артем услышал, как коротко и возбужденно залаяла Диана, лежавшая на скале рядом с ним. И в ту же минуту его схватил за плечо Дмитрий Борисович:

- Вот они! Вот!..

Несколько вещунов вели к могиле Сколота обоих пленников. Лида и Иван Семенович не были связаны; можно было подумать, что они идут по доброй воле, движимые одним лишь любопытством, если бы не многочисленная вооруженная стража вокруг них. Иван Семенович бросил взгляд в сторону скал. Неужели он догадывается, где засели друзья? Да, да, он знает, откуда придет спасение! Вон и Лида повернула в их сторону голову.

- Знают, откуда мы придем! - радостно сказал Артем археологу. - Молодец Ронис, успел их предупредить!

Лида и Иван Семенович остановились вблизи могилы. К счастью, они, как чужеземцы, очевидно, были недостойны чести находиться внутри первого круга, где собрались почти все жрецы и старейшины. Что ж, это облегчало освобождение друзей; так по крайней мере подумал Артем.

Два седых воина вели к могиле вороного жеребца Сколота. Конь, словно предчувствуя недоброе, подымался на дыбы и вырывался. Но его крепко держали с обеих сторон под уздцы. А когда коня свели вниз, в могилу, к нему подошел энарей и, прокричав какое-то заклинание, молниеносным движением вонзил кинжал в шею лошади. Брызнула кровь, конь захрапел, повалился на бок и в агонии, забил ногами.

- Какой красавец был! - с жалостью проговорил Артем.

Еще несколько ударов кинжалом - и жеребец замер. Старый Сколот мог теперь свободно ехать в царство теней на своем любимом боевом коне.

Вещуны подошли к повозке, на котором сидела вдова Сколота. Она не отнимала от лица сухих, морщинистых рук. Так ее и повели к могиле.

- Негодяй! Живую женщину, старуху! - воскликнул Артем.

- Таковы обычаи... - грустно проговорил Дмитрий Борисович. От его былого воодушевления не осталось и следа. Теперь он уже не жалел об утрате фотоаппарата. У него не хватило бы сил запечатлеть эту страшную сцену...

Вещуны уже не вели несчастную женщину вниз, к тому месту, где лежал только что зарезанный жеребец, а несли на руках, так как она лишилась чувств. Следом с веревкой в руках шел священный палач, в обязанности которого входило одно умертвить вдову покойного вождя, чтобы и на том свете она старательно прислуживала мужу.

В этот момент Артем заметил, как около одной из кибиток, вдали от огромной толпы скифов, вверх взвился седой дымок. Словно бы кто-то разложил там небольшой костер и дымок от него медленно начал подниматься ввысь.

- Сигнал Рониса! Время выступать, Варкан!

Но Артем опоздал со своим восклицанием. Варкан уже подал знак своему отряду. Воины начали сползать по скалам вниз, к маленькой рощице, по дороге к тому месту, где происходило торжественное погребение.

- Ну, Дмитрий Борисович, началось! - возбужденно крикнул Артем. - Я пошел вниз вместе со всеми!

- А я что же? Зачем мне оставаться тут?

И археолог, захватив свою боевую секиру, также бросился вниз. Его длинное, неуклюжее тело с трудом сохраняло равновесие на крутых скалах, но долг был превыше всего! Ведь товарищи ожидали от него помощи, и он должен был идти к ним.

...Раздался отчаянный, душераздирающий крик. Это прощалась с жизнью вдова Сколота...

Отряд быстро опускался вниз. Воины Варкана были уже в рощице. Артем знал: это был только первый сигнал, теперь надо будет ждать за кустами, пока рабы в тылу скифов не завяжут бой. Только это даст воинам Варкана возможность приблизиться незамеченными. Иначе их встретит дождь стрел и дротиков, сорвутся все планы. Чтобы этого не случилось, Ронис с вооруженными невольниками должен был отвлечь на себя внимание, начать и принять первый бой.

Отсюда было видно значительно хуже. А то, что происходило в самой могиле Сколота, и вовсе исчезло из глаз. Протяжная молитвенная песня не утихала, она назойливо звенела в ушах, перекрывая собпю все другие звуки. Артем с напряжением вслушивался: не раздастся ли голос Лиды, ведь она должна была находиться тут... Нет, и Лида и Иван Семенович были скрыты от него вещунами.

Тишина в рощице - и все та же песня вдали. Если бы не она, то, кажется, в тишине можно было бы услышать биение собственного сердца. Оно бешено стучит, словно заполняя собою всю грудь Артема. Нет, нельзя так волноваться, нужно сдерживать себя, сохранять полное спокойствие, ведь приближается решающее мгновение... Тишина в рощице. Тревожная, напряженная тишина. Почему же не слышно ничего? Почему Ронис не начинает?..