Игорь Желем: Несовместимость

Он сделал неуклюжее движение и вскрикнул. Он повредил сустав. Там, внизу, вонзая нож в древесину он растянул связки и теперь чувствовал, как они пульсируют, отекают, превращаются в болезненные, истязающие его адской болью жгуты. Может случиться так, что сползать ему придется только с одной действующей, притом левой рукой. Захар проглотил какую-то капсулу и попытался обжать плечо внутренней оболочкой скафандра. Он ждал, когда подействует наркотик и, от нечего делать, посмотрел на тропу — и чуть не свалился с самой верхушки оранжевой «секвойи». Он забыл о проблемах с собственным суставом, опасной высоте и весьма ненадежном своем убежище. Он даже рот разинул. Он мог воочию наблюдать, как паук приподнимает сеть и пропускает мимо себя стайку каких-то неуклюжих мохнатых существ. «Нет, мне пригрезилось, — опомнился Захар. — Быть такого не может…». Он включил трансфокатор шлема и увеличил изображение. Сокровенная тайна не открылась ему, секрет был проще пареной репы. Он увидел обычный родник и торопливо хлебающих воду мохнатых уродцев. Паук уже забыл о них. Он с явным удовольствием поглощал ядовитые с виду фиолетовые стручки. Захар не являлся гигантом мысли, но даже его обычных мыслительных способностей оказалось достаточно, чтобы моментально смекнуть, в чем здесь дело. Паук контролировал единственный проход к водопою, всего лишь. И взимал подать натурой — разнообразной полусъедобной дрянью!

— Ах ты… плешивый оранжевый трутень!!! — воскликнул Захар. — Тунеядец, бездельник…

Он спускался на эту девственную безгрешную землю. Он уже имел кое-какой опыт фиксации к непрочной коре и двигался теперь без ошибок. Почти без ошибок… Когда ответвления кончились, он вогнал нож в ствол «секвойи» поглубже, провис на нем и, когда дестабилизирующая кайма разогрелась, все быстрее заскользил вниз. Метров с восьми он сорвался!

Упал он неуклюже, на левый бок. Перед самым ударом взорвался пиропатрон, и скафандр раздулся как резиновый мячик. Компенсирующие подушки смягчили удар и «выдохнули» излишки газа. Выбрасывал воздух и Захар — в свободном падении он орал во всю мощь своих легких и думал о глупой и такой бессмысленной кончине. Только контакт его затылка со шлемом прекратил панику…

Он открыл глаза, увидел над собой высоченную «секвойю» и понял, что избежал гибели и в этот раз. Определенно кто-то там, наверху, ему благоволил… Ссадина на виске и противный звон в ушах были пустяковой платой за привилегию продлить свое существование в этой вселенной. А Захар хотел жить, ох как хотел… Он уже знал, как разминуться с пауком. Все, пора улетать. Он уже пресытился этим оранжевым лесом, его «черными» алмазами и уродливыми насекомыми.

Он выстрогал надежную толстую рогатину и укрылся в кустарнике возле самой тропы. Прошел час, другой… Его терпение уже иссякало, когда ожиревший от сытой жизни местный псевдоенот решил утолить жажду. Захар не колебался. Он огрел его рогатиной по хребту, а потом без всяких там осторожностей пригвоздил к почве. «Енот» не пострадал, но, чрезмерно упитанный, выползти из-под рогатины уже не смог. В данной ситуации он сумел только взъерошить загривок и совершенно дико взреветь. На пришельца, однако, этот трюк не возымел никакого действия. Захар невозмутимо отобрал у жертвы все до единой золотистые лепешки, предназначавшиеся для подношения, и только тогда приподнял рогатину.

— Ты уж извини, дружище, — улыбнулся он оторопевшему от такой наглости аборигену. — Но этот ваш кривоклювый слюнявый мутант…

«Енот» не превратился в слух. Он решил немедленно воспользоваться предоставленной свободой и увеличь расстояние к пришельцу до максимально возможного. Брюхан скрылся в лесу с удивительным для его веса проворством. Не мешкал и Захар. Он вскарабкался на тропу и вплотную подошел к сетке. Паук игнорировал его присутствие. Он, как дятел, с завидным упорством долбал клювом массивный скальный выступ. Захар швырнул дурно пахнущие плоды в оранжевую пыль.

Хоо одобрил приношение. Золотистые альмы, его излюбленное лакомство. Их специфический аромат погружал Хоо в состояние блаженства. Произрастали они в труднодоступных местах, и только пронырливые «еноты» иногда угощали Хоо таким деликатесом. Оценил он и жест пришельца. Двуногий увалень признал Закон Тропы…

Насекомое приподняло заслон. Захар неуклюже протискивался в узкую щель, и думал, что более удобной возможности покончить с соперником у паука уже не будет. Вот долбанет сейчас клювом в затылок… и поминай, как звали! Его шлем не скальный выступ, а затылок тем более… Удара, однако, не последовало. Освоитель благополучно миновал кошмарную сеть и, избегая резких телодвижений, протиснулся между чудовищем и сплошь изъеденной рыжим мхом отвесной стеной.