Ллойд Морган - Битый снег

Однако Роза старательно демонстрировала свое желание казаться дамой высшего сословия (ее родители были, как и родители Лема – простые работяги, а не высокопоставленные околоимператорские индюки), поэтому, как и всякая другая дама высшего сословия, она считала недопустимым такую вульгарность, как поцелуи. Прогулки, томные вздохи, цветы и поэзия – вот то, что требовалось ей сейчас. Мужчина (Лем) должен был добиться ее руки и благосклонности!

А то где ж тут романтика?

Лема это жутко раздражало – Роза была, без сомнения, красива – персиковая кожа, интересная фигура, упругая грудь, большие глаза, пышные волосы… Можно было даже сказать, что она была умна – Роза поглощала книги в страшном количестве – по одной в месяц! Неслыханная роскошь!

О качестве книг сказать нечего. Как и о том, что она не выносила из них ровно ничего поучительного. Она просто хвасталась начитанностью.

И, как всякой даме высшего сословия, Розе была свойственна некоторая ветреность. Иными словами, сегодня ей могло нравиться совсем даже не то, что нравилось вчера. Вчера она любила конный спорт (и Лем честно водил ее на ипподром; однако, увидев, как лошадь гадит на ходу, Роза несколько охладела к этим животным), сегодня – высокую поэзию.

Лем скрипел зубами, но честно пытался прорубить себе тропу к сердцу этой приятной глазу дамы.

Уж чего-чего, а упорства ему было не занимать.

К тому же, поэзия – это уж лучше, чем авангардистские кулинарные рецепты. Медовые коврижки со вкусом старого войлочного ковра он забудет еще очень не скоро…

Лему было почти восемнадцать – еще полтора месяца, и он сможет официально предложить Розе формальное скрепление их отношений. Сиречь, бракосочетание. Розе восемнадцать будет через три месяца и она не придает этому факту никакого значения.

Что несколько охлаждало решимость Лема в стремлении «бракосочетаться».

Лем учится на последнем курсе императорского университета, на престижном факультете «инженерное дело». Роза же просто украшает мир своим присутствием, как и полагается всем красивым женщинам.

Лем честно старается завоевать сердце девушки, Роза не придает этому факту большого значения, считая само собой разумеющимся повышенное внимание со стороны мужчин. То, что конкуренты Лема обычно быстро и внезапно куда-то исчезают – ее ни сколько не волновало. Для нее это означало лишь одно – они нетерпеливы, следовательно, не стоят ее внимания.

Правда, исчезали они обычно после встречи с кулаками Лема.

Тщедушный поэт закончил словесную поллюцию и, раскланявшись, ушел, сопровождаемый бурными овациями со стороны женской половины слушателей. Мужская половина слушателей, подобно Лему, этот велеречивый бред не оценила и, порывисто поднявшись, попыталась скрыться с места стихопрочтения.

Не успели.

На сцену вышел новый представитель пера и чернила – почти ничем не отличающийся от предыдущего. Мужчины, горестно вздыхая, уселись обратно на сидения. Лем приготовился выслушать еще одну порцию откровенно хреново зарифмованного бреда про лес, горы и, почему-то, любовь, но внезапно что-то пошло не по сценарию: из зрительного зала вылетела стеклянная бутылка из-под шампанского и, угодив чтецу точно в висок, упала на пол.

Чтеца со сцены ударом сдуло, и признаков жизни больше никто по ту сторону кулис не подавал.

Воспользовавшись моментом, зрители поспешили покинуть душный зал этого маленького театра.

– Наглость! Хамы! Свинство! – возмущалась Роза.

– Совершенно с тобой согласен! – с серьезным видом кивал Лем. Неподалеку он заметил мужика в дорогом костюме, которого все представители не слабого пола благодарно похлопывали по плечу. Бутылкометатель был идентифицирован и вознагражден фанатами. – Так нагло перекрыть фонтан современному искусству! Ужас! Бескультурщина! А еще – столица Империи Людей!

– Возмутительно! Я буду жаловаться! – продолжала громыхать Роза.

– Хорошая мысль, – кивнул Лем. «Никуда ты не пожалуешься» – подумал он, – «Воздух только сотрясаешь, как всегда…».

Оказавшись на улице, Лем и Роза вновь, уже который раз за последний год, принялись гулять. Лем привычно взял в маленьком торговом лотке Розе разливной домашний лимонад, а себе – карамель.

Конец августа в столице – всегда волшебное время: улицы позолочены мягким тёплым солнечным светом, повсюду шныряют дети, старающиеся выжать из последних дней каникул максимум, неторопливо катаются туда-сюда извозчики, кое-где бродят приехавшие в отпуск солдаты… И всё еще работают фонтаны.