Егор Фомин - Лестинца

— Ага, — подхватил Итернир, — а утром нас бы прирезали как свиней! Как этого мальчишку!!!

— Собаке собачья смерть!!! — яростно ответил принц, вскочив на ноги.

— Да что же вы?! — возмутился Ригг, — человек же умер. Мы же с ним вместе…

— Пусть он… — упер палец в Итернира принц, задыхаясь от ярости, — пусть…

— Оставь, — послышался голос Ланса, хотя его самого видно не было, — они хотели убить. Все равно.

Принц проглотил подготовленную реплику, Итернир сдержался и теперь, когда смолки голоса стало даже как будто темнее.

Они сидели, прислонившись спиной к сырым стенкам подземелья, погруженные в свои мысли. И в темноте и тишине, поглотившей их, все казалось еще более безысходным. Все кончилось. Кончилось Восхождение. Кончилась Лестница. Они дошли дальше, чем другие, но не дошли до конца.

Медленно тянулась ночь. В ожидании утра пытались спать, но тревожное ожидание казни гнало прочь усталость и боль. Было мрачно и тоскливо.

— Ты, Итернир, — попросил Ригг, — спел бы. Уж на диво хорошо у тебя это выходит.

— Спеть? — спросил Итернир, тепло улыбаясь, хотя его улыбку и скрала темнота, — может, кто против?

Никто не ответил.

— Ладно, — решил Итернир, — Тогда спою. Я слышал давно одну легенду. Говорят, что где-то далеко. Очень далеко. Ночью на небе тоже светит что-то вроде солнца.

Услышав это, Ланс удивленно повел бровью, но смолчал.

— Сам-то я не видел, — сознался Итернир, — но говорят, что эта штука, ее «луной» называют. Так вот, что она бледнее солнца, хотя и больше. Свету от нее не много, но все же больше, чем от звезд. И еще, она, луна эта, каждую ночь разная. Сначала круглая, как солнце, потом истоньшается с одного боку, и превращается день за днем сначала в полукруг, а потом в серп. И в следующую ночь ее и вовсе нет. Потом появляется тоненьким серпом и снова растет. Пока полный круг не выйдет. А потом снова уменьшается и так все время. Они даже время так меряют. Полную смену луны месяцем называют. И год на месяцы делят. Вот. И они мне легенду рассказывали, откуда она, луна эта на небе взялась. В общем, я песню из этого сложил.

Помолчав, Итернир обнял руками колени, поднял взгляд к чуть светлому кругу неба над ними и запел.

Он пел все так же, без особых изысков, но ему хотелось верить.

Когда закончил, некоторое время висела тишина. Спутники, полностью поглощенные миром песни, потрясенно молчали, осознавая ее конец.

— Как про себя пел, — ошарашено прошептал Ригг.

— А? — вынырнул Итернир из забытья песни, — Да. Наверное…

Вновь повисла тишина, обнимая мохнатой лапой.

— Неужто, — нерешительно спросил Ригг в пустоту, — это все? Может, Лестница и правда здесь кончается?

— Тогда тут боги, — сказал Кан-Тун, уставившись в землю, — а нам к богам и надо.

— А если жрецы… — задумался Итернир, подыскивая слово, ошибаются? И это конец Лестницы и богов никаких нет?