Егор Фомин - Лестинца

«Что он говорил?»: недоумевал принц, «О чем?! Все, что я видел до сих пор… хотя нет, не так, все, что мне показали до сих пор, говорило совершенно об обратном. Такая грубая ложь либо для гвардейцев и стражи, либо… либо это правда! Но если это ложь, гвардейцы, те, кто живут рядом с государями, не могут так обманываться. Выходит, что это все-таки правда! А все разговоры со мной до этого — лишь проверка. Как я мог так обмануться! Я же знаю своих братьев, свою семью. Ни один из них никогда бы не согласился жить той жизнью, что я видел сейчас. Значит, эта земля этот город и замок лишь одна сторона монеты. Значит, здесь скрыты намного более могущественные силы, чем кажется! Боги, Торн и Алик! Вы и ваше благословение ведут мою семью, и я приму ваш дар, я приму правление над этим местом!»

Принц поднял кубок, принимая здравицу, и пригубил напиток. Глотку обожгло, в нос ударил отвратительный запах, но он стойко выдержал это испытание. На языке остался непередаваемый вкус и аромат и принц, как можно быстрее схватил кусок мяса, надеясь заесть сделанный глоток.

— Слабоват ты что-то оказался против воды из наших родников! - ехидно и громко сказал Дун-Тан.

— Благословение богов никому легко не дается! — ответил Кан-Тун, как ему показалось, очень удачно.

— Это какие же боги тебя благословили? — очень удивился один из близнецов.

— И на что? — добавил другой.

— На правление, — в свою очередь удивился Кан-Тун.

— Правильно, — как-то ядовито качнул головой один из близнецов, — на правление. Справедливое и равноправное.

Гвардейцы и стражники уже давно шумели, сталкивая кубки, расплескивая жидкость на столы, отрывая куски мяса и бранясь, смеясь и производя прочий невероятный шум.

— Светлый принц, — обратился в Кан-Туну Ун-Рон, — я вижу ты знаком со всеми принцами, кроме досточтимых близнецов. Позволь, я представлю их тебе. Рун-Рен, — с этими словами ближний к Кан-Туну принц повернул голову и склонил ее в приветственном поклоне, — и Тан-Рен, — приветствовал дальний из близнецов.

— Я думаю, — поднялся со своего места Рун-Рен, глядя прямо в глаза Кан-Туну, — мы сумеем принять нового принца в наш круг, как подобает. За нашу победу!

— За победу! — прокатилось по зале приветствие, сопровождаемое звоном кубков и плеском напитка.

Принц осторожно пригубил из своего кубка и вновь ощутил жгучий и дурно пахнущий огненный шар, прокатившийся по горлу и плеснувший в желудок. Неприятное тепло разливалось по жилам. Подкатывала дурнота.

И все же Кан-Тун чувствовал себя довольно сносно. Его грело ощущение, что он все-таки достиг того, к чему стремился могущества, дарованного его династии богами. Лишь немного смущала не очевидность власти и непонимание того, в чем она заключается. Неясным также оставалось и то, почему все связанное с этим вопросом не обсуждается. И, хотя последнее еще как-то можно было понять, легче от этого не становилось.

— Скажи, светлый принц, — обратился Кан-Тун к соседу, решившись прояснить свои вопросы, — все обязательно должны править вместе, или каждому выделяется собственный лен?

— Что? — повернул к нему голову Рун-Рен.

— Ты слышал.

— А-а, — загорелись его глаза недобрым огнем, — править собрался… — и он осушил полный до краев свой кубок, не закусывая, утерся рукавом и вновь обратил свой взор на Кан-Туна, — править… Где?

— Насколько я понял, не все так просто, как кажется…

— Чего? — недоброжелательность неуверенно сменялась обычным непониманием.

— Я полагаю, светлый принц не страдает пороками слуха, улыбнулся Кан-Тун.

— Нет, — отрезал тот, вновь наполняя свой кубок — просто ни пьяна не слышно!

— Я говорил о том, — терпеливо, но теряя уверенность в том, что он что либо понимает, вновь начал принц, — что все мне показанное до сих пор — лишь испытание. Могущество богов должно принадлежать достойным. Так?

Рун-Рен удивленно на него посмотрел, вновь осушил кубок и ничуть не замутившимся взглядом вновь вперился в глаза принца.

— Я ненавижу все ваше колено! Вы — проклятые богами выскочки! Но… — голос его утратил яростную суровость и наполнился непонятной горечи, — я скажу тебе — не смотри дальше, чем можешь видеть. Все перед твоими глазами. Этот замок — не дворец в облаках. И еще, — он вновь разъярился, — берегись меня и моего брата. Верно, Тан-Рен?!

— Верно, Рун-Рен, — подхватил Тан-Рен, хотя и не слышал предыдущего диалога.

— Выпьем, Тан-Рен, — гаркнул на всю залу первый, — За последних из рода Ренов!