Егор Фомин - Лестинца

— За принцев третьего колена! — подхватил его брат.

На дальнем конце стола гвардейцев восемь человек оставили гомон и, неожиданно трезво и слаженно встав, молча осушили свои кубки.

— Светлый принц, — нарушил женский голос тишину отгремевшей паузы, — а почему бы твоему шуту не развлечь нас?

Кан-Тун задумался было над ответом, но Итернир уже сам повысил голос:

— Я жонглер, и не привык плясать под дудку равных!

— Ну что же ты, неужели ты не кривлялся перед благородными, не унималась Кара, — покажи, на что ты способен, давай!

— Давать — не мужское дело! — глумливо усмехнулся тот.

Стража и гвардейцы радостно захохотали, хлопая руками по скамьям.

— Ты назвал себя мужчиной?! — очень удивилась Кара.

Стража и гвардейцы захохотали еще радостнее.

Итернир уже полез, было в карман за словом, как вдруг поймал взгляд принца, сидевшего рядом с этой женщиной, Рен-Туна. С особой безысходной печалью вертя кубок в своих руках, он смотрел на Итернира с таким ироничным пониманием, что тот неожиданно даже для самого себя проглотил неродившуюся остроту.

— Что же ты замолчал? — обрадовалась Кара, — Настоящему мужчине всегда есть, что сказать!

Стража и гвардейцы наслаждались удавшимся вечером.

— Было бы о чем молчать, а уж что сказать — всегда найдется… — громко ответил Итернир.

— И все-таки, я скажу, — поднялся он, с полным кубком, — Я предлагаю выпить за мужчин, которые могут славно постоять за себя, и полежать за других!

Его здравица была встречена одобрительным гулом, и стуком кубков.

Рен-Тун улыбнулся Каре, пустив сеть морщинок из уголков глаз, и, нежно притянув ее к себе коснулся губами щеки.

Ополовинив кубок в этот раз, Кан-Тун почувствовал, что больше сидеть за столом у него нет сил. Позывы из самой глубины души звали на свежий воздух. И он понял, что не может противиться самым искренним требованиям своей натуры. Поднявшись, пробормотал только: «Светлые принцы, я ненадолго», и направился к выходу. Однако его отсутствие заметили лишь капитан замковой стражи, Ланс с Итерниром и Рен-Тун. Но Ланс и бровью не повел, флегматично пережевывая мясо, Рен-Тун молча посмотрел вслед, все так же покачивая кубком, капитан блеснул твердым взглядом, а Итернир подобрался, намереваясь следовать за принцем.

Ночь уже блистала колючими огоньками звезд над замком. Принц успел отойти на несколько шагов вглубь двора и не сумел сдержать напора внутренней стихии. Стало легче, даже шум в голове чуть поутих. Отдышавшись, Кан-Тун поднял взгляд в небо. Внизу оно было как-то мягче, синее. А здесь звезды выглядели словно блестящие кончики игл в черном провале неба. Внизу казалось, что звезды посланники богов, их глаза, что небо помнит о земле, а здесь звезды были безучастны.

Здешняя ночь не баловала звуками. Не было слышно сверчков и лошадиного храпа. Не было слышно птиц. Лишь стучали кости в стаканчике у ворот, да мягко и неспешно стелился по-над ночью высохший, скрипучий, но какой-то уютный голос:

— Ночь, Викар, это ночь. Ты уже плохо видишь, Викар. Плохо видишь. Я тоже чувствую наступление тьмы. А все-таки, Викар, все-таки не боюсь я, что когда-нибудь, открыв утром глаза, не увижу ничего, кроме ночи. Не боюсь. Определенно, нам с тобой, Викар, не стоит бояться тьмы. Нам есть, что вспомнить, Викар. Когда-то мы видели много пламенных ночей. Ты помнишь, Викар?

— Помню, Тирен, — ответил вдруг другой голос, седой голос, помню…

— Не говори, Викар, не надо, — продолжал первый. — Я слышу. И все-таки, все-таки… все бы отдал, чтобы еще раз увидеть ее глаза. Ты помнишь, какие у нее были глаза?.. Услышать запах ее волос… У нее были дивные волосы, Викар… Я сказал ей, что вернусь. Я обещал ей. Как думаешь, Викар, она ждет?.. Не отвечай. Не надо. Нам, с тобой, пожалуй, слова уже и не нужны… А однако, я еще увижу ее… увижу… определенно…

Эти голоса невольно увели думы принца от его раздумий, но упрямая его натура все же не дала ему мирно наслаждаться ночным покоем. В чем же разгадка этого замка? В чем же дело? Все не может быть так просто, как выглядит. Но в то же время этот близнец сказал, что все перед моими глазами. Зачем ему лгать? И зачем лгать Ун-Рону? Что ложь? То, что лежит перед моими глазами, то, что я вижу, или то, что об этом говорят другие? И что делать?

Звезды! Вас здесь так много! Дайте ответ. Торн и Алик, помогите! Дай мне разум, Алик! Тай мне твердость, Торн! Боги, дайте мне сил!

Они все здесь как-то особо озлобленны. Словно проклятые. Никогда династия не мирилась с судьбой. Так что же, неужели нищета этого замка и есть правда? Нет! Не может этого быть! Лестница, ведь Лестница здесь кончается! Или это тоже есть ложь?