Татьяна Хмельницкая - Идеологема

– Ты не изменяешь себе, – произнес Панин, и до моих ушей донесся звук текущей воды.

– Почему бы и нет? Руки мой, тут очередь.

– Ага, – хмыкнул парень. – Не даешь получить удовольствие от элементарного действия. Вредина.

Я расположилась в кресле, полностью развернувшись к стене лицом. Санитарная кабина была сразу за спиной, но я не поворачивала головы.

«Вредность, – как говорил мне раньше Панин, – твое второе имя». А я и не спорю, находит на меня иногда, ничего поделать не могу. К тому же день оказался крайне трудным, голова стала тяжелой, хотелось покоя, а не пикировок с бывшим любовником.

Максим Соловьев – неожиданно возникшая проблема. М—да, светловолосая, голубоглазая, я так думаю, что голубоглазая, и весьма симпатичная, но проблема. Нужно остаться одной и подумать о новом знакомом.

Сейчас, придя в себя после терапевтических пикировок с Вадимом, я понимала, что в короткой встрече с Максимом Соловьевым меня что—то напрягало. Моя реакция на его появление выглядела, мягко говоря, необычной. Без всякого сомнения. Тут даже не требовалось глубокого самоанализа. Я испугалась больше, чем удивилась схожести парня с умершим возлюбленным. Радостью там даже не пахло. Страх сковал – Панину пришлось меня в чувство приводить.

Проще всего списать мою реакцию на неподготовленность к подобного рода сюрпризам, но я—то себя знаю и понимаю, что душу резануло нечто другое – предчувствие. Игнорировать его не могу. Я все эти годы жила, работала на этом необъяснимом ощущении и на интуиции. Восемьдесят процентов успешных рейдов сделано на непостижимых и никем из ученых официально не подтвержденных эмоциях.

В случайности я вообще верила с большим трудом из—за склонности к сведению всего и вся к математическим или поведенческим моделям. Мне было проще объяснить появление предчувствия аналитикой, чем принять ужас от встречи с любимым человеком. С другой стороны, все складывалось в логичную, стройную поведенческую модель. Призраки прошлого вдруг атаковали в тот самый момент, когда живой и непробиваемый, будто скала, Панин пытался поговорить со мной. Если еще учесть, что Вадима принуждали раскрыть план предстоящей операции, то его нежелание это делать меня весьма озаботило. И вот на фоне из ряда вон выходящего промедления Панина и общей секретности начинаешь понимать, что все происходящее выглядит стройно, продумано, но переставлено местами, будто кто—то перепутал сцены во время репетиции спектакля.

Не хило? То—то и оно. Призраки в такие моменты и влезают. Ощущение, что кто—то вывел артиста на сцену раньше положенного времени. Такой вот туз в рукаве, которого выбросили из колоды раньше положенного времени.

Парень как две капли воды похож на Кирилла: тот же рост, движения, взгляд, лицо. Он шире в плечах, но и Кирилл мог таким стать к двадцати пяти годам, если бы…

Ну хватит! Если бы да кабы… Кирилла нет, и точка!

Его нет. Точка.

Есть Максим. Максим Соловьев.

Точка может быть поставлена в личном деле, но не в судьбе. Потому и его мама не так часто навещала кладбищенскую стену, на которой красовалось имя ее сына. Ну не верю я в существование двойников, хоть убей!

Фу—у—ух.

И чем я сейчас занимаюсь? Чушью собачей! Придут старшие товарищи, дадут инструкции, скажут, когда начинать и с кем работать. С призраком? Да и он не помеха. Знакомство с агентом состоялось по ускоренной схеме – половина дела сделана. Другой вопрос: почему встреча прошла так нелепо?

Обычно если кто—то из агентов на Земле сотрудничает с группой из военного корпуса, то встреча проходит в другой обстановке.

Итак: я спускалась на первый этаж зала ожидания. Думала об игре, развернулась и случайно…

Нет. Все не так.

Я развернулась случайно и вдруг: та—ба—дам! Прошу любить и жаловать, я – Максим Соловьев. Правильно, но смешно: они случайно встретились и случайно…

Стоп!

Не случайно. Мой разворот в нужном направлении выглядит тоже постановочно.

Включилась воздухоподача. Она встроена в боковую панель умывальника. Панин сушил руки. Сейчас закончит, я займусь гигиеной.

Я сбилась с мысли. На чем остановилась? Ага… Так—так…

Не могу объяснить, но из ста случаев сто раз я бы среагировала на рекламу предстоящих игр. Я полностью поглощена назначением, мне интересно, что ждет впереди, заинтригована новыми правилами, которые анонсировали Панин и Марков. Да, я бы обернулась в силу своего характера и просто из любопытства. Но я задержалась, любуясь кольцами Абсолюта, и встречи могло не произойти, но она произошла. Это не вписывается в логическую цепочку. Неужели и правда знакомство с Максимом Соловьевым не что иное, как случайность?