Влад Льенский - Плёнка. История фантастической алчности

– Ни о какой фальсификации и речи быть не может. В записи была допущена орфографическая ошибка. Пришлось исправлять.

– Э… – начал было Катков, но профессор упредил его.

– Вот я пишу на свободном месте. Исправлена орфографическая ошибка.

Катков кивнул в знак согласия. Заметно было, что он тяготится поручением и отвратительно себя чувствует в роли следователя.

– Далее. Вопрос. Для чего вы затребовали у повара невесомку при проведении опыта 317? Возможно, вы получили результат и хотите скрыть? Отвечаю. Переутомился и решил подкрепиться. Невесомку взял для аппетита, что вредно и не поощряется – согласен. Вот я пишу. Переутомился и принял для аппетита.

– Да, конечно, профессор. Я и говорил своим, что время было нерабочее. Вечер. Невесомка осуждается и я осуждаю. Да. Кто-то из хозчасти поставил в служебное помещение гражданского повара. Вашей вины тут нет. Но, наверное, вам будет взыскание. Как начальники решат.

– Любопытно! – заискрился глазами Керамо. – Какое же может быть взыскание?

– А выговор запишут в личную карточку. Вдруг за границу захотите, так оно и учтут…

– Бред! Ездил и буду ездить! Никакая охрана мне не указ.

– Не мне решать, господин учёный, а только случаи были. Вы бы поопасились.

– Верно?

– Ещё как!

– В таком случае, спасибо за предупреждение. Я приму свои меры. – улыбнулся профессор.

– Там ещё третий вопрос и осмотр.

– Вопрос. Какие работы по результатам опыта 317 вы проводите в домашней лаборатории?

Профессор швырнул листок на стол перед собой и возвёл глаза к небу – Это неслыханно! Задавать провоцирующие вопросы я никому не позволю! Подвергать мою честность подозрениям низко. Но я напишу. Слушайте, я записываю. Грязные методы опроса отвергаю. Скрывать мне нечего.

И тут же обратился к вошедшему Иофу – Не побеспокоят вас господа визитёры в исследованиях?

– Нет, отчего же? Пусть осматривают. – И робот отодвинулся, давая дорогу проверяющим.

Гремя сапогами, охранники двинулись к лаборатории.

– Только вот что, дорогие. У нас стерильность. Предварительно надо пройти через банное помещение.

– А…

– Никаких возражений! Таковы правила! – дуэтом воскликнули исследователи.

И проверяющие были вынуждены согласиться. Ибо действительно – и в институте было такое же правило. Робот парил и лупил вениками гостей до визга. Процедура была проведена с такими тщательностью и щедростью, что охранники едва выползли из парной.

– Теперь… – с трудом выговорил Катков. – Теперь понятно, почему послали именно нас. Это в наказание! Что бы я ещё хоть раз слово поперёк начальства…

Товарищи его согласно закивали. Они даже говорить были не в силах. От осмотра лаборатории гости отказались. Всё равно они мало что понимают в науке. Только попросили не выдавать их начальству.

– О чём разговор! – быстро согласились учёные. – Было бы сказано! Листочек опроса не забудьте! Вот и фуражечки ваши.

И, качаясь на ходу от пережитого, усталые проверяющие плавными шагами покинули дом.

Профессор не скрывал удовольствия. Проверки удалось избежать. Теперь долго не сунутся. Но и затягивать нечего. И учёный вернулся в лабораторию. Тут ему снова пришлось удивиться.

Помещение опутывали во множестве растянутые повсюду длинные полупрозрачные нити. Это пленки устроили коммуникации, одновременно с комфортом нежась в кюветах. Теперь им не было крайней необходимости ни в токах, ни в свете, ни в смене раствора. Всё осуществлялось по нитям. Но для прохода учёным были предусмотрительно оставлены места. Вдруг что-то не заладится? Или реактивы закончатся? Количество их в шкафу реагентов было ограничено.

Керамо окинул взглядом помещение ещё раз, покачал головой и удалился из лаборатории, плотно прикрыв дверь и заперев её на ключ. Не хватало ещё, что бы плёнка расползлась по всему дому! Надо срочно посоветоваться с Иофом. Плёнка теперь нуждалась в круглосуточном присмотре, а это было сложно сделать, так как робот нуждался в перезарядке и профилактике ежесуточно. Аналогично и профессор нуждался в сне и перерывах на еду.

Совещание было коротким. Оказывается, Игнатий уже предложил сделать копию Иофа, причём брался сделать всё сам за неделю, только материал подноси. Ну, или детали можно распечатать прямо в лаборатории, а он соберёт за день. В этом случае брат Лазарь из числа плёнок предлагался вместо электронного мозга. Игнатий гарантировал в любом случае приемлемую работу копии.