– Принято. На маяк и оттуда на озеро Солёное. – невозмутимо отвечала машина и ангар раскрылся бутоном.
– Не стрелять по кабине! – раздалось из громкоговорителей оцепления. – Они нужны живыми!
Летающая машина вертикально взлетела в воздух. Облачко ушло и солнечный луч взорвал запас горючего вещества.
– Ах-бах-бабах! – загремело из дома. Воздушной волной легкий аппарат швырнуло вверх и он вышел из под прицелов. Нехорошо запахло горелым из руин. По развалинам загуляли языки пламени.
– Огонь по винтам! – закричал командир оцепления, видя, что птичка улетает, но было уже поздно. Воздушная машина ускорилась быстрее, чем роботы поймали её в прицелы. Треск выстрелов прозвучал громом салюта отчаянным беглецам.
Глава восьмая. В ИЗГНАНИИ
Пока машина продвигалась к маяку, Керамо отключил систему геолокации. Теперь преследователи не могли узнать истинной цели полёта. Заложив красивый вираж над морем, автолёт направился к Солёному озеру. Профессор лихорадочно соображал. Небольшая заброшенная хижина в рощице у озера могла укрыть беглецов на короткое время. Людей там не бывает. С воздуха лесок прикроет, а вот стволы, голые стволы сосен никаким укрытием служить не смогут. Солёный раствор хоть и плохая замена питанию для плёнок, но на какое-то время сойдёт. Керамо иногда прятался в хижине ото всех, когда ему надо было подумать в одиночестве. Крохотный оазис был его секретом. И он очень, очень теперь пригодился.
Полёт длился около часа и завершился мягким приземлением.
– Стоп, машина! Ждать команды. – приказал профессор и выбрался из кабины. Немного размявшись, он двинулся к покосившемуся домику. В окнах давно не было стёкол, а дверь не закрывалась. Но запас питания в жестяном ящике цел. Значит, пока можно успокоится и подумать… Да… Жизнь загнанного зверя – не жизнь…
Профессор открутил крышку термоса и осторожно перелил содержимое в большой бидон в углу. Обычно там была пресная вода, которую отшельник приносил из родника неподалёку. В хижине стоял запах матёрой давней пыли. В носу сразу зачесалось. Пленки беспорядочно загомонили. Жидкость в бидоне покрылась пузырями. Невозможно было разобрать ни слова. Керамо вернулся к машине. Надо было срочно скрыть её ветвями, наломанными с ближних кустов. Ночью можно попробовать утащить автолёт под кроны деревьев.
– Игнатий! – позвал Керамо, когда вернулся в домик. – Говори ты.
– Истинно говорю, – отозвался Игнатий. – С питанием плохо народным.
Есть голод странного пути
И это голод не телесный,
Одним отшельникам известный.
То тяга к высшему взойти!
– Как бы не критично,. – отозвался профессор. – Тут для вас есть солёная вода рядом. Много солнца в дневное время. Но взять солёной воды надо дождаться ночи. Днём слишком опасно. Вероятно, к поиску подключат спутники из космоса. Но это, скорее всего, даже не завтра. А так округа весьма пустынная. Хотя осторожность никогда не бывает лишней.
– Читали последний отчёт, профессор? Знания – сила.
– Нет, не успел. Наверное, он сгорел при пожаре. Но все предыдущие отчёты я читал и храню их копии. Бумажные оригиналы отправляются на шредер. Вся отчётность тут, со мной.
– Не беда. Я помню доклад до буковки. Грамотность лучшее вложение капитала.
– Рассказывай, только коротко. Без этой твоей византийской витиеватости.
– Показывать изображение на поверхности плёнка может.
– Это давно известно. – профессор потрогал нос. – Многократно повторено.
– Показывать изображение над поверхностью плёнка может.
– Да что ты! – изумился Керамо. – Можешь показывать объёмное изображение? А как стабильно? —
– Новое свойство это. Пока трёхмерной графики кратковременна стабильность. —
– Вот так новость! Это же переворот в науке! Что же ты раньше молчал, кисель? Ведь получи мы стабильное изображение, получи патент и сообщи научной общественности – да нам никакая полиция не страшна. А вместе с ней и любой институт с любой службой безопасности. Трёхмерный объём! Какая будет реклама, кино, театр! Это революция! —
Профессор размахивал руками и бегал по комнатёнке.
– И вот вместо энергичных работ и результативных опытов мы вынуждены сидеть тут, как в ловушке! Как волк в капкане!
– Извинений требую немедленно. – пропищал Игнатий.
– Ах, да! Прости меня, сын неба, за некорректное именование… молчу… Мне встать на колени?
– Приняты извинения. Но если впредь кормилец и создатель себе обзываться позволит…
Читать дальше