Игорь Забелин - Пояс жизни

- Философом? - переспросил он наконец и, спохватившись, сказал: Садитесь, пожалуйста.

- Да, п'ошу, - подтвердил Безликов и величественно опустился в кресло. - Так 'ешил.

- То есть, вы собираетесь заняться теорией познания? - Батыгин вспомнил о их последнем разговоре.

Безликов пренебрежительно махнул рукой.

- Это для меня слишком узко. Гово'ю же - буду обобщать. Вы, конечно, знаете, что философия спасает конк'етные науки от ползучего эмпи'изма...

- Так вы нас спасти намереваетесь? - Батыгин неожиданно развеселился.

- 'азумеется. Дам общую ми'овозз'енческую ка'тину.

- Но что вы будете обобщать?

- Все. Аст'огеологии мне мало. Масштаб не тот.

- Значит, вы можете обобщить материал любой науки? - сдерживая улыбку, спросил Батыгин.

- Да, - сказал Безликов.

- И биологии?

- Да.

- И физики?

- Конечно.

- И кибернетики? - Батыгин все еще пытался быть серьезным.

- Что за воп'ос!

- И астрономии!

- Безусловно.

- И астрогеофизики?

- П'авильно!

- Ну и шутник вы!

- Ничуть!

Психиатр Нилин не выдержал - исчез из каюты и почти тотчас вернулся со своим прибором. Безликов сидел в величественной позе, преисполненный чувства собственного достоинства, и наслаждался впечатлением, произведенным на Батыгина.

Нилин подступал к новоявленному философу робко, бочком.

- Во имя науки, - заискивающим тоном сказал он. - Ради грядущих поколений...

Увидев ненавистный аппарат, Безликов подскочил, как ужаленный.

- А-а! - вскричал он. - Я за себя не 'учаюсь! Я т'ебую, чтоб ко мне не п'иставали!

С завидной легкостью увернувшись от психиатра, Безликов выскочил из каюты.

- Какой экспонат! - всплеснул руками Нилин. - Но от меня он не уйдет! Нет, не уйдет!

Батыгин расхохотался - весело, неудержимо, и Нилин тотчас повернулся к нему.

- Я ничего, - Батыгин поперхнулся. - Я по-настоящему смеюсь...

- Конечно, конечно, - Нилин подозрительно приглядывался к начальнику экспедиции. - Я понимаю...

- Пойдемте-ка отсюда, - не выдержал Батыгин. - Посмотрим, чем народ занимается.

Астрозоолог Шатков и астроботаник Громов взялись наконец за микроскопы, и получалось у них так, что каждому для работы требовалась в обязательном порядке вся банка целиком. Воинственных биологов едва уговорили заключить короткое перемирие; устроившись за одним столиком и поставив банку посередине, они принялись за определение.

Сине-зеленые водоросли так и были признаны сине-зелеными, а прыгающие блошки оказались рачками, но отнести их к какому-нибудь земному роду Шаткову не удалось.

Анализ почв, произведенный к тому времени, дал любопытные результаты. В первом образце химики обнаружили лишь очень слабые признаки органического вещества. Есть ли там бактерии - сразу установить не удалось, и бактериологи поместили крохотную частичку образца в особую питательную среду, а банку поставили в термостат: если в образце грунта бактерии все-таки имеются, то через неделю они должны расплодиться и образовать хорошо заметную под микроскопом колонию. Во втором образце, взятом на приморской низменности, содержание органических веществ оказалось значительно выше, а под микроскопом были замечены бактерии, питавшиеся органическими остатками.

- Вот так жизнь сама себе подготавливает условия для выхода из моря на сушу: мертвые животные и растения оседают на дно, сгнивают там, образуя органические илы, а когда илы после тектонических подвижек оказываются на суше, следом за ними устремляются бактерии, и возникают первичные почвы, говорил Батыгин. - Повторяется земная история. Впрочем, этого следовало ожидать, потому что развитие биогеносфер, несомненно, протекает однотипно. А насчет темпов развития - вот, судите сами. Принцип неравномерности помог нам правильно предсказать, что биогеносферы в пределах солнечной системы находятся на разных ступенях развития.

- Да, теперь теория превратилась в доказанную научную истину! подтвердил Травин.

- Но как было смело там, на Земле, построить на этой теории весь грандиозный замысел! - вдруг спохватился и испугался астроботаник Громов. - Невероятно смело и рискованно!

Утром и рельефовед Свирилин и Шатков с Громовым дружно подступили к Батыгину с требованием отправить их на берег моря, чтобы они могли развернуть там исследования. Но Батыгин остался неумолим.

- Сейчас - никаких исследований ради исследований, - ответил он. - У нас две задачи. Первая - перебазировать все необходимые грузы с плато Звездолета (так его стали называть участники экспедиции) к Землеграду. Вас, Свирилин, я назначаю начальником поисковой группы. Вы сегодня же отправитесь на вездеходе к устью реки и проложите туда дорогу. По пути маркируйте трассу вехами и картируйте местность. Как только вы проложите дорогу, мы бросим всю нашу технику на перевозку грузов. Вторая наша задача - найти грузовой звездолет. Место, где он опустился, мы примерно знаем, но все-таки судьба его меня волнует. Почему-то радиосигналов он не посылает. А представьте себе, что он упал на Землю... Разве легко было бы найти его?