Игорь Забелин - Пояс жизни

- Сине-зеленые водоросли! - прошептал астроботаник Громов. - Вот эти, зелененькие!

- Похоже, - согласился Батыгин. - С сине-зеленых водорослей и на Земле все начиналось. В сущности это они расчистили дорогу другим организмам.

А Шатков ревниво предлагал всем обратить внимание на прыгающих блошек.

- Животные же! - почти стонал он от восторга! - Самые настоящие, какие-нибудь рачки, наверно! Прыгают! - глаза Шаткова излучали любовь и нежность. - Нет, вы посмотрите, как прыгают!

- Н-да, неожиданные результаты, - задумчиво сказал Батыгин. - Я думал, что тут иначе, - что жизнь только-только начинает возникать...

- Возникать! - торжествующе воскликнул Шатков и гордо вздернул голову. - Возникать! Да она тут ключом бьет! - заявил он таким тоном, как будто всегда утверждал, что в морях Венеры жизнь бьет ключом.

- Тем лучше, - все также задумчиво продолжал Батыгин. - Нам будет легче преобразовать планету. Возьмите, пожалуйста, пробу воды, - обратился Батыгин к своим помощникам. - И все. Больше никаких исследований, - сказав это, он вновь ощутил смутную тревогу и за своих спутников и за тех, кто остался у звездолета. - Пора возвращаться.

- Николай Федорович, а сеять лучше всего на приморских равнинах! - не слушая, говорил Виктор. - В почве наверняка имеется хоть немного органических веществ. Я возьму образцы вон там, за дюнами...

Громов и Шатков в это время боролись за банку с морской живностью. Маленький толстый Шатков прижимал ее обеими руками к груди, а Громов высоченный, косая сажень в плечах - боком наступал на него и уговаривал добром отдать банку: сине-зеленых водорослей в банке было больше, чем прыгающих блошек, и поэтому, утверждал Громов, хранить ее должен ботаник, а не зоолог. Шаткову великолепно было известно, что Громов - призер XXII олимпийских игр в полутяжелом весе по боксу, но сейчас он, не задумываясь, мог выйти против него на ринг и увещеванию не внимал. Черный чуб Громова, придававший ему разбойничий вид, уже сполз на самые глаза, что обозначало высшую степень разгневанности.

Чем бы кончилась борьба за банку - можно только догадываться, но Батыгин вовремя вмешался, и хранителем банки был утвержден толстенький Шатков.

К звездолету отряд вернулся уже под вечер. Плохо скрывая тревогу, Батыгин с беспокойством вглядывался в лица встречающих, стараясь угадать, не произошло ли чего-нибудь, но его быстро успокоили - нет, ни с кем ничего не случилось.

Весть об открытии жизни на Венере взволновала весь экипаж, но Батыгин распорядился, чтобы в первую очередь был произведен анализ воды, а всех купавшихся в море отправил на медицинский осмотр.

Результат анализа показал, что вода совершенно безвредна и отличается от земной морской воды лишь соленостью и составом солей - океаны на Венере были солоноватоводными.

- Как гора с плеч, - облегченно вздохнул Батыгин. - Значит, можно купаться. А что океан не успел осолониться - это я предполагал. Не случайно же мы брали водоросли из опресненных лагун...

Помня, что психиатр Нилин ведет систематические наблюдения за всеми участниками экспедиции, Батыгин тоже отправился во врачебный кабинет. Нилин только что закончил обследование астроботаника Громова.

- Видите, какой неожиданный эффект? - сказал Нилин Батыгину, когда астроботаник удалился. - У большинства - неестественная веселость, возбужденность, а этот - в черную меланхолию ударился, смотрит на все подозрительно, недоверчиво, словно его обмануть собираются...

Батыгин, когда психиатр проделал с ним все, что посчитал необходимым, пригласил его к себе в каюту и чистосердечно покаялся в неразумных поступках на берегу моря. Врач в свою очередь поведал ему о поведении людей, оставшихся у звездолета.

- Я полагал, что отклонения от нормы будут значительнее, - заключил Нилин, и в голосе его послышалось чисто профессиональное сожаление. Отделались пустяками...

Едва он произнес эти слова, как дверь каюты открылась, и на пороге появился астрогеолог Безликов. Лицо его было строго, почти торжественно.

- П'ошу считать меня философом, - картавя объявил он. - Подумал и 'ешил - тео'ия п'ежде всего. Буду обобщать...

Психиатр Нилин, не вставая с кресла, возбужденно потер руки, а в глазах его вспыхнули искорки неподдельного интереса.

- Превосходно, - шепотом произнес он. - Лучше и не придумаешь!

Безликов не расслышал, что сказал психиатр, но памятуя прежнюю вражду, выразительно повернулся к нему широченной спиной.

А Батыгин растерянно молчал.