Юрий Шубин - На Очень Секретных Основаниях (СИ)

А потом начался ад. Рука полыхала, как загоревшаяся тряпка, засунутая в горловину топливного бака. Затем она превратилась в заготовку, вынутую из доменной печи. Раскаленную пылающую болванку, с которой искрами капал расплавленный метал. Факел боли, помноженный на судороги предобморочных обострений.

Как он выходил, как спасался — Саймон ничего не помнил. Он даже не приметил, как вырубил охранника магазина, попытавшегося его задержать.

Синеватая кожа марсианина обрела смертельную бледность, когда он наконец очутился на улице.

Всю свою жизнь мы стараемся избегать опасности и, все равно, когда нибудь умираем. Это «когда нибудь» всегда сокрыто во ВРЕМЕНИ. Таясь-оно, как правило, действует последовательно, но исподтишка. И зная судьбы всех живых, ВРЕМЕНИ сложнее просчитывать шансы тех, кто пережил смерть.

Хоть какое-то утешение обреченным.

Дэвид шел медленно. Сберегая силы на будущие несчастья. Гаражный кооператив простирался на километры. Гравий подъездной дороги сменился бетонными плитами. Ими измерялась ширина проездов. Ленты гаражных улиц напоминали архитектурное воплощение заворота кишок. И теснились в естественной низинке, заполнив собой огромный пустырь.

Возле свалки, возникшей подле сгоревшего остова «Запорожца», валялись кольца проволоки. Черное кострище указывало место уничтоженных огнем покрышек. На поцарапанной штукатурке стены размашистым, многоцветным граффити были написаны клятвы вечной любви столичному футбольному клубу.

Слева от покрасочной, сразу за шиномонтажкой, где традиционно обещали отрегулировать развал и схождение, размещалась тех. комната. И навес со смотровой ямой и ремонтной эстакадой. Внутри возвышалась железная рама с направляющими швеллерами, откуда свешивался крюк погрузочного крана.

Со стальным грохотом где-то закрылись ворота гаража.

Агент времени хмурил брови, прикидывая, где здесь очередная ловушка. Не было такой минуты, чтобы он не думал об этом.

Дэвид решил сократить путь к возвышающейся будке сторожа. Он нашел узкий, обшарпанный проход, заваленный пустыми канистрами из под машинного масла и незамерзающей охлаждающей жидкости. Пришлось лезть через них, не понимая куда смотрит служба противопожарной безопасности города?

В местах повыше он вынимал из-за пазухи приемопередатчик, конфискованный у полевого оперативника, и пытался поймать полицейскую волну. Но эфир лишь шипел на него, как накатывающаяся на берег волна, выплескивая порой:

… нападение, предположительно с попыткой ограбления… двое мужчин убегают в направлении…

… подпольный зал игровых автоматов…

… связаться с ДПС и перекрыть улицы…

… порядок, гостиничный номер поставлен на прослушку…

… вневедомственная охрана сообщила…

… всем патрульным машинам… угнан…

… определен телефон заложника, записывайте…

… продолжаем преследование, ведем объект…

… принято. Уже работаем…

… Криминалисты на месте… подтверждено…

Петляя между бесчисленных гаражей, порой он забредал в пустынные уголки, где с ворот давно облезла краска и подступы заросли травой, а дороги напоминали козлиные тропы. Но и тут теплилась своя жизнь. На расстеленных кусках пожелтевшего целлофана бабуля с внуком рассыпали для просушки вынутую из погреба картошку.

Пройдя дальше, Дэвид пробежался взглядом по распахнутым воротам и невольно заглянул внутрь. Там мужики, не теряя надежды, пытались реанимировать старенький «Москвич», спрятав в тенечек баллон с пивом. Они негромко разговаривали о всяких незначительных делах. Сразу напротив, какой-то хохмач, четким шрифтом, нанесенным на стену через трафарет, написал: «Эта сторона улицы наиболее опасна при артобстреле, бомбардировке и во время отправления естественных надобностей.»

Под ногой грохнула решетка слива и Дэвид пошагал прочь, провожаемый недовольными взглядами.

При хаотичной застройке частенько возникают бесхозные виньетки и тупички. Вновь пытаясь отыскать кратчайший путь, Дэвид очутился в одном таком коленце. Он готов был уже повернуть назад, когда вдруг услышал.

— Че ты кобенишься?

Внутри сознания агента времени замерцала тревожная красная лампочка. Он навострил уши. И, как назло, в тот же момент зачесалось между лопатками. Словно крохотные ранки, оставленные когтями кота с помойки, решили напомнить о коварстве ВРЕМЕНИ.

Дэвид заглянул за угол. Их было трое. Все молодые и крепкие. Местная шпана. У вожака было вытянутое крысиное лицо и зализанные волосы. Он прижимал к замызганной стене девушку. Его руки непристойно скользили по ее телу. Изящная красавица была девушкой рослой. Завитки ее густых волос напоминали кружево пенных столбов. Модная юбка с крупной вертикальной молнией плотно обтягивала бедра. Туфли-лодочки на мысках украшали фестоны. Темно-бордовая кофточка подчеркивала ее формы. Пара верхних пуговок была расстегнута.