Михаил Белов - Улыбка Мицара

— Почему? — вырвалось у Мадии.

— Эмоции не должны теснить логику, разум, — не очень понятно ответил информатор.

— Скажите, где сейчас хранится отчет Тарханова?

— Вы задаете очень трудные вопросы, — не то вздохнул, не то застонал информатор после продолжительного молчания. Дайте мне немного времени. Пока послушайте музыку Чайковского, которую любил Тарханов.

В приемнике послышалось что-то вроде всплеска волны. Мадия откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Звуки, сливаясь, торжествующе мчались куда-то ввысь, замирали, возвращались, звенели первым весенним ручейком. Аккорды, как струи света, вызывали трепет непонятного волнения. Так, очевидно, среди бесконечной космической ночи звездолетчику вдруг открывается планета, симметричная нашей Земле. И тут новая мысль внезапно овладела Мадией и ошеломила ее: а что, если нерасшифрованные сигналы, принятые всеми станциями наблюдения Солнечной системы, — музыка, всего-навсего музыка?

— Как вам понравился Чайковский?

Мадия не сразу догадалась, кто разговаривает с нею. Она оглянулась. В зале по-прежнему царила библиотечная тишина. На экране — изображение машины с зелеными мерцающими огоньками.

— Я вас слушаю, — наконец отозвалась Мадия. — Вы готовы ответить на мой вопрос?

— Тарханов покинул зал Звездного Совета и отчет свой, очевидно, оставил у кого-нибудь из друзей. Других данных в справочной информации нет.

— Спасибо.

Мадия сняла наушники и выключила, экран. Почему же звездолет «Уссури» не вернулся на Землю?

Командор лежал в кресле. Глядя сквозь кварцевый иллюминатор звездолета на пейзаж Лории, он думал о друзьях, давно исчезнувших с лица Земли, но живших в его сердце… Оно скоро перестанет биться. Неумолимо жестоко надвигается тьма. Пусть так. Пусть. Он знал: вместо угасшей звезды загорятся тысячи новых…

На экране вспыхнуло и пропало изображение. «Артем», — подумал Тарханов. Изображение мелькнуло снова, на этот раз яснее. Артем приветливо поднял руку. Раздался его голос:

«Кажется, песенка из времен первых космонавтов», — подумал Тарханов.

— Командор, я скоро вернусь. — Артем еще раз поднял руку и исчез с экрана.

Тихо и сумрачно в рубке звездолета. Два циферблата на голубой стене: часы Земли и часы звездолета. Они показывали разное время. Была среда. Был час дня по московскому времени. Да, именно в среду, двадцать четвертого февраля, в час дня по московскому времени решилась судьба Тарханова. Как только Звездный Совет утвердил состав экспедиции, Тарханов сразу же улетел в заволжские леса к Наташе. У них был чудесный дом на берегу озера. Они много гуляли, рыбачили, загорали; ночью смотрели на Большую Медведицу. Смеясь, Наташа Говорила: «Не влюбляйся там в инопланетянку».

Весна и лето пролетели удивительно быстро.

В сентябре, накануне отъезда, Тарханов стал приводить в порядок бумаги. Взор упал на круглый белый шар. Тарханов нашел его на Марсе. «Какая-то детская игрушка», — подумалось тогда звездолетчику. Но откуда она здесь, на Марсе? Шар, несомненно, был делом человеческих рук. Сквозь белую оболочку его просматривалось изображение человека, сделанное в голубых тонах. Изображение как бы находилось внутри шара. Тарханов испытывал такое чувство, словно кто-то внимательно и пытливо рассматривает его из голубого шара. «Наваждение какое-то», — с недоумением думал он.

На Земле шар исследовали в самых различных институтах. Спектральные и прочие анализы показали, что шар состоит из элементов, известных на Земле, хотя внутреннее устройство его и назначение оставались неясными. Самое любопытное: шар излучал слабый поток фотонов.

Тарханов долго думал о загадке шара. Почему он оказался именно на Марсе?

Вспомнился отчет командора корабля «Сатурн». Он встречал подобные шары. Они мчались в космосе. Если они летели по прямой, — а расчеты говорили именно об этом, — то они вырвались откуда-то из района Большой Медведицы…

Шар, несомненно, был продуктом инопланетной цивилизации.

И тогда, готовясь к полету, Тарханов уложил шар в ящик и размашисто написал: «В Музей космонавтики».

Что же еще не доделано на Земле? Взгляд упал на разбросанные повсюду бумаги. Тарханов собрал и сложил их в аккуратную стопку. Письма. Заметки. Отчет об испытательном полете «Уссури». Трактат о диффузии земной цивилизации. Он сложил бумаги в папку и запер в ящике секретера. Вернется займется и отчетом и трактатом.