Виталий Забирко - Мародер

— Зачем прямо так, — довольно заулыбался таймстебль. Он почувствовал, что с крючка мне не сорваться. — Дело выеденного яйца не стоит. К тому же напрямую по вашей специальности. Нужно прыгнуть в прошлое и за полчаса до катастрофы изъять из одного дома такую себе невзрачную папочку с документами. Клиента не будет, так что в этот раз вам не придется брать грех на душу…

При словах «грех на душу» он фыркнул, хотя его фырканье было больше похоже на хрюканье. Кажется, он был в курсе моих душевных переживаний по поводу убийства Сэма Рудакова. Любопытно, что он обо мне ещё знает? Неужели всю подноготную? Похоже…

— Если все так просто, то зачем вам нужен именно я?

Воронцов передернул плечами.

— В принципе можно использовать и кого-либо другого, — согласился он. — По нашим расчетам, никаких особых флуктуаций при этом случиться не должно. Но! Но в переломной точке мы хотим строго соблюсти хронологическую идентичность. Знакомы с эффектом «кота Тома»? Редкая по ювелирности флуктуация в переломных точках временного континуума, способная кардинально изменить ход истории.

Меня будто током ударило. Вот оно! Выходит, все, что должно случиться со мной, уже было и записано в анналах истории… Вот, значит, что имел в виду Воронцов, когда подметил мою хроноадаптацию к местному временному континууму.

— О чем задумались, Егор Николаевич?

— Перевариваю словосочетание «хронологическая идентичность»… — буркнул я.

— Это — сколько угодно! — довольно хихикнул Воронцов. Будто квакнул. — Итак, что вы надумали?

— У меня есть выбор?

Воронцов расплылся в довольной улыбке и широко развел руками.

— Увы!

— Куда тогда деваться… Давайте вводную.

— Это мы завсегда с большим удовольствием. Пересаживайтесь к столу.

Я тяжело вздохнул, посмотрел на Сатану. Котище повернул ко мне голову, но не стал кивать, а по-кошачьи прищурил глаза. Быть может, Воронцов и знал всю подноготную моей как прошлой, так и будущей жизни, но о сущности Сатаны не имел ни малейшего представления. Однозначно.

— К столу так к столу… — пробурчал я, встал с дивана и сел за стол напротив таймстебля.

— Котика будет с кем оставить? — спросил Воронцов и плотоядно посмотрел на Сатану. — Наслышан о нем, но первый раз вижу. И правда, хороший ням-ням…

Плевать мне было на его «ням-ням», поэтому я не сразу уловил смысл сказанного. А когда понял, мурашки побежали по спине.

— Что значит, с кем-то оставить? — треснутым голосом поинтересовался я.

— Со знакомым или… — таймстебль растянул губы в пошлой улыбке, — или знакомой. Командировка у вас будет долгой… — И только когда он произнес «долгой», до него дошло, какую глупость он сморозил. Щека дернулась, лицо перекосилось в недовольной гримасе. — Недели на две.

— На две недели моего локального времени, — повысив тон, уточнил я, — но при чем здесь местное время?

Вопрос слетел с языка, и только затем я подумал, что нечего рот раскрывать, не подумавши. Язык мой — враг мой. Сам дал подсказку, а надо было подождать его присказку.

Воронцов не преминул воспользоваться моей оплошностью.

— Здесь тоже пройдет две недели, — сказал он, и по тому, как забегали его глазки, я понял, что он лихорадочно ищет версию, почему я не должен показываться в Москве две недели.

— Почему? — потребовал я объяснения.

— Почему? Потому… Потому, что эти две недели Гудков будет находиться в Москве, а мы не хотим, чтобы вы продолжали с ним «случайно» встречаться.

Ответ был аргументированным, но от него за три версты несло фальшью. По прищуренным глазам таймстебля, лучащимся самодовольством, стало понятно, что еще минуту назад ничего подобного в его голове и в помине не было.

Я глянул на Сатану. Котище был сама невозмутимость, и мое эго подтвердило его полное спокойствие. И ещё я понял, что назад мне в эту квартиру не вернуться… Однако демонстрировать свое понимание не стоило, и я переменил тему.

— Да уж не с вами… — пробурчал я.

— Что не со мной?

— Кота не с вами оставлю! — повысил я голос, — Неизвестно, кто кого ням-ням.

— Зачем вы так… — притворно возмутился таймстебль, исподтишка бросил на Сатану заинтересованно гастрономический взгляд и снова посмотрел на меня. — Мы котов не едим…

Врал он неумело. Живых котов постанты не ели, но падаль недельной давности была для них деликатесом. Я представил, что было бы, если бы на самом деле получилось оставить Сатану один на один с таймстеблем, и усмехнулся. Жаль, что это невозможно.