Виталий Забирко - Мародер

Не может быть у пиллиджера ни друзей, ни хороших знакомых, ни девушки, ни семьи, ибо он ни к кому не имеет права привязываться, равно как никого не имеет права привязывать к себе. Такова судьба пиллиджера, и с этим приходится мириться, как мирятся со своей судьбой миллионы людей, прозябающих на нелюбимой работе, но тем не менее находящих в этом смысл жизни. Работа пиллиджера была моим смыслом жизни, однако после встречи с таймстеблем Воронцовым смысл превратился в фикцию, и я понял, чего лишился, став пиллиджером. Не было рядом друга, с кем можно поделиться своими неурядицами, не было подруги, с которой можно забыться, потому и жалел, что Злата не звонит. Вряд ли это любовь — мне хотелось чьего-то участия, понимания, а ближе Златы никого не было. Хотя и она была чрезвычайно далека…

Все утро я бродил по квартире как неприкаянный, не находя себе места. Сатана возлежал на диване, сочувственно наблюдал за мной, но стоило посмотреть в его сторону, как он отводил взгляд. Понимал он меня, как никто, но толку-то с того? Охранник он был хороший, но друг никакой. Можно ли назвать свою руку, ногу, свою тень другом? Мысленное общение с Сатаной напоминало разговор с самим собой, а когда человек начинает «дружить» сам с собой, то это уже не дружба, а диагноз.

Под вечер я окончательно уверился, что Злата не позвонит. Собственно говоря, а почему она должна звонить? Кто я ей такой и что о себе возомнил? У нее своя жизнь, круг друзей, а у меня ни друзей, ни нормальной жизни. Так, существование…

Меня подмывало включить вариатор и посмотреть, чем занималась Злата эти дни и где находится сейчас. Но, не единожды подходя к столу в кабинете, я пересиливал себя и не прикасался к вариатору. Если решил жить в базовом времени обычной жизнью, как все местные, изволь держать слово. И нечего тешить себя безосновательными надеждами.

Чтобы как-то развеяться, я сел на диван рядом с Сатаной, включил телевизор… И через полчаса поймал себя на мысли, что не улавливаю смысла передачи. Переключил несколько каналов, но не нашел ни одной передачи, которая меня бы увлекла. Тогда я выключил телевизор, повернулся к Сатане и требовательно посмотрел на него. Котище нехотя поднялся на лапы, лениво выгнул спину, наконец-то посмотрел мне в глаза и коротко муркнул.

— У кошечек на крыше мурчать научился? — хмуро поинтересовался я.

Сатана пренебрежительно фыркнул, намекая, что это его личное дело. Я не стал спорить — в конце концов, сам поставил условие, что тему кошечек мы обсуждать не будем.

— Собирайся, — вздохнул я. — Пойдем прогуляемся.

Мог и не говорить — как всегда, тень о моем решении знала наперед, но молча общаться со своим эго я категорически отказывался. Так и сбрендить можно.

Сатана искоса посмотрел на меня и состроил ехидную чеширскую улыбку. Мол, чего ему собираться, это мои проблемы.

Я снова вздохнул, открыл шкаф, достал джинсовую куртку, надел и тут же почувствовал, как на спине под курткой устраивается личный кондиционер. Какой он, к черту, друг, когда с ним словом не перемолвишься?

Если идти задворками, то от моего дома до казино «Фортуна» немногим больше получаса ходьбы, но я не стал бить ноги и сел в такси. И поплатился, так как попал в вечерний час пик и вместо десяти минут езды добирался до казино полтора часа. Если бы воспользовался вариатором, то ничего подобного не случилось бы, но… Во всем есть свои издержки, и пора к ним привыкать. Издержки моей профессии гораздо хуже.

«Привыкалось» с трудом, и я ерзал на заднем сиденье как на иголках, давя спиной Сатану, будто он был во всем виноват. Сатана выносил издевательство стоически, словно ему на роду написано служить подушкой, зато шофер такси то и дело оглядывался, однако, натыкаясь на мой хмурый взгляд, заговорить не решался. Все же когда до казино оставалось метров триста и мы в очередной раз застряли в пробке, он наконец-то решился.

— Свечи с эвкалиптом не пробовали? — сочувственно поинтересовался он.

— Что? — не понял я. Извиняться за пробки на дорогах шофер не собирался.

— Хорошо при геморрое помогают, — пояснил он. — Поверьте на слово, кому-кому, как не шоферу знать. Профессиональная болезнь.

Говорил он серьезно, с сочувствием, но мне, с моим плохим настроением, показалось, что издевается. Я глянул на счетчик, выбрался из такси и бросил на переднее сиденье деньги.

— Вставь их себе в задницу, — желчно посоветовал я.

— Не-е… — не согласился таксист. — Свечи с эвкалиптом лучше. Рекомендую.