Виталий Забирко - Мародер

— У тебя было тяжелое детство?

— С чего ты взяла? — удивился я.

— Ты быстро ешь.

Я рассмеялся.

— А при чем тут тяжелое детство?

— Быстро и в то же время чрезвычайно аккуратно. Крошки практически не падают, а если падают, то левая ладонь машинально подергивается, будто хочет подхватить.

Я иронично покачал головой, про себя невольно отметив, что глаз у нее острый. Наблюдательная девочка.

— Ну и фантазерка! Романы писать не пробовала? Как редактор, могу поспособствовать изданию.

Ничего и никому я, естественно, рекомендовать не мог. Но «легенду»-то надо как-то поддерживать?

— Что ты! — испуганно замахала руками Злата. — Какая из меня писательница? Для этого нужно иметь талант.

— Не скажи, — не согласился я. — У нас сейчас каждый, кого в школе грамоте выучили, считает себя писателем. Умеет буквы писать, значит, писатель. Опубликуют любую чушь.

— Не верю, — как-то неубедительно возразила Злата.

— К сожалению, правда…

Я развел руками, и тут на меня накатило. Словно черт за язык дернул.

— Могу по теме предложить сюжет. Я — пришелец из другого времени, неандерталец. Жил в пещере, потому и ем не соблюдая приличий.

В глазах Златы мигнули озорные огоньки.

— А почему тогда не волосатый?

— Бреюсь вовремя.

— А…

— А гнилые зубы стоматолог поменял на фарфоровые.

Злата усмехнулась, покачала головой.

— В пришельцев из будущего еще можно поверить, но из прошлого? — рассудительно заметила она. — Каким образом неандерталец мог попасть в наше время? Из чего он соорудил машину времени в каменном веке?

Предположение о «пришельце из будущего» меня отрезвило. Как накатило, так и схлынуло. Язык мой — враг мой… Болтай, парень, неси чушь, но не зарывайся. Из чуши можно извлечь зерно истины. Племя неандертальцев было людьми, которым постанты разрешили перебраться оттуда в каменный век с условием, что они отправятся без каких-либо орудий. В чем мать родила. Естественно, что развращенный веками цивилизации Homo sapiens не смог приспособиться к дикой природе и конкурировать с многочисленными племенами амбициозных питекантропов. Впрочем, будь иначе, им бы не разрешили уйти оттуда. Палка о двух концах: либо ты не вмешиваешься в ход истории и тебе позволяют жить в прошлом, либо тебя вытирают. Но даже на таких условиях в каменном веке лучше, чем там. Если уж вымирать, то лучше в естественных условиях.

— А это, дорогой мой автор, тебе решать! — нашел я выход из положения. — Я только идею подбросил.

— Дурацкая идея, — не согласилась Злата. — Скорее твой кот — потомок саблезубых тигров, чем ты — неандерталец… Ой, я только сейчас заметила, какие у кота зеленые глаза!

Я медленно повернул голову к дивану и увидел, что глаза у котищи-тени действительно зеленого цвета. Откуда у него зеленая краска? На зеленку не похоже, да и нет в доме зеленки. Опять где-то нашкодил…

Бросив взгляд на Злату, я понял откуда. Мужчины отличаются невнимательностью, и я не исключение. Только сейчас увидел на веках девушки ретушь зеленого брасматика. А сумочка — вот она, на спинке стула.

Котище, заметив, что на него смотрят, встал, выгнулся дугой, потянулся, затем лениво спрыгнул с дивана и направился к Злате.

— Иди сюда, котик! — умильно позвала Злата и постучала себя по коленям.

— В нем двадцать килограммов живого веса, — предупредил я.

Напрасно предупреждал, но не потому, что тень научилась становиться невесомой, — по своим габаритам она не смогла бы поместиться на коленях девушки.

Котище одарил меня сумрачным взглядом, подошёл к Злате, стал на задние лапы и положил голову ей на колени.

— Ой ты, котик, какой! — потрепала его за загривок Злата. — Ласковый…

Котище прижмурился и заурчал. Правая передняя лапа охватила девичьи колени и начала их мять. Вот, скотина, опять за свое! Скотина во всех смыслах, как в прямом, так и переносном. И что он, спрашивается, может найти в женских коленях?

Спросить: «А мне так можно?» — я не осмелился. Только и нашелся, что сказать:

— У, Сатана!

Я ему не завидовал. Я ревновал. Хотя не имел на это никаких оснований.

Ничего у нас не было. И намека. А что могло быть, если котище постоянно ластился к Злате и она предпочитала его общество моему? Даже со своей белой кошечкой пообещала познакомить. Мы посидели, поговорили о пустяках, попили пива (Злата на самом деле выпила не больше стакана), а затем она ушла. Я проводил ее до двери и взял твердое обещание, что она позвонит.