Александр Фролов - Гребень Дракона

– А какую скорость развивает эта машина? – поинтересовался я, разглядывая кнопки с обозначениями и читая надписи на панели.

– Вплоть до аховой. Надо заметить, что гравилёты не рассчитаны на сверхдальние дистанции, поэтому их не оснащают искривителями. И всё же, на любом из них можно за день слетать на Шлёпс и ещё успеть на Агуц. Хотя я бы не рекомендовала пускаться в такие дали на гравилёте. А вот в пределах Илоны, в частности для вылетов на природу, он просто незаменим, в чём ты сам неоднократно убеждался, – произнесла Роза.

– У меня – вопрос. Я частенько дома выхожу на лоджию – городом полюбоваться. Иногда в небе этих всяких разных аппаратов столько напичкано, прям, как сельди в бочке. И все мчатся, как угорелые. Ну, думаю: «Щас врежутся». Ан нет! Не разу не видел аварии. Почему же они не сталкиваются?

– Потому что у них при движении действует объемная обтекаемая защита. Это силовая упругая подушка в виде конуса, длиной от трех до семисот метров, в зависимости от скорости, на которой движется средство, – объяснила наставница. Она легонько шлепнула ладонями по подлокотникам. – А сейчас, Ник, я расскажу тебе о принципе управления виртуазным транспортом. Оно осуществляется двумя способами: в ручном режиме и от мысленных команд.

Ласка открыла над панелью свой экран, на котором появилась блок-схема. Она собралась о ней читать доклад, но я её опередил:

– Роза, мне уже понятен принцип управления гравилетом. И панель я успел рассмотреть. Ничего сложного. От пульта сигналы подаются в распределитель команд. Это ручной режим. А от мозга пилота мысленные команды поступают в преобразователь. Так же, как и в других виртуазных системах, введена обратная связь уточнения задания. Проверенные и нормализованные команды направляются затем также в распределитель, который связан с гравитационным двигателем, рулями, аннигиляционной курсовой пушкой и другими потребителями. А это – внешний локальный и объемный свет, освещение в салоне, трансформация салона, система жизнеобеспечения пилота. Все силовые блоки получают энергию от бортового адаптера, соединенного виртуазным фидером с сетью «Энерго». Кроме того, имеется навигационное устройство, оно принимает команды от преобразователя и после их обработки напрямую управляет рулями.

– Всё правильно, Ник. Раз тебе всё понятно, переходим к вождению. Запускай аппарат, – с довольным видом проговорила наставница.

Я нажал на зеленый грибок «пуск» – все кнопки, клавиши, рукоятки тумблеров тускло замерцали, а из-под кресла вынырнул светящийся набалдашник, похожий на куриное яйцо, и завис рядом с моим правым подлокотником. Роза включила трехмерное виртуальное изображение, и вокруг нас появился пейзаж какой-то безжизненной планеты. Её поверхность, ярко освещенная огромным бордовым солнцем, была покрыта острыми красноватыми камнями, вздыблена воронками кратеров и изрезана глубокими трещинами; ландшафт довершали хаотично торчащие повсюду высокие скалистые пики.

Масса незнакомой планеты была больше, чем у Илоны. Возросшая сила притяжения четырьмя дополнительными «же» вдавила в кресло моё, и без того, увесистое тело. Я активизировал опцию «гравитация», с целью поддержания собственного веса в пределах обычных восьми пудов *, и посмотрел на приборную доску: маленькое световое табло подсказывало, что фактический цвет звезды – голубой, а температура за бортом составляет плюс 775 градусов по Цельсию.

Моё внимание привлекли три кнопки трансформации салона. На первой были изображены два стульчика, на второй – стол, а на третьей – кроватка. Я нажал на среднюю. В тот же миг наши кресла развернулись вместе с нами, разъехались спинками к бортам плафона, и мы с Розой оказались лицом к лицу; из моего подлокотника выскочила пластинка и раздвинулась в довольно-таки большой стол без ножек, который горизонтально повис в воздухе между нами. Я облокотился на него и попробовал покачать, но он даже не шелохнулся.

– Нет-нет, Ник. Ни локтем, ни коленом ты его не столкнешь, – со смехом произнесла наставница, глядя на мои тщетные старания. – Стол очень устойчив, но его можно легко переместить куда угодно.

Она взялась рукой за край столешницы, сдвинула её в сторону и поставила вертикально.

– Ух-ты! Очень удобная вещь для рыбалки: водочки тяпнуть, ушицы похлебать, – сказал я с восхищением и нажал кнопку с кроваткой.

Столешница мгновенно свернулась в пластинку и шмыгнула в подлокотник, панель управления приподнялась дальней стороной и наехала на лобовую часть колпака, одновременно с ней наши кресла под нами плавно растеклись по полу, и через секунду мы с Лаской уже возлежали на грави-перине, занявшей всю квадратуру летательного аппарата. Было очень мягко и уютно. Женщина лежала рядом и с легкой улыбкой смотрела на меня, а в её больших серых глазах сверкали озорные искорки. Она взволнованно дышала и, словно специально, приоткрыла губы – для поцелуя – приготовилась уже.