Александр Фролов - Гребень Дракона

– Спасибо, Роза, что предупредила, – поблагодарил я с улыбкой. – Напугала до смерти, аж весь трясусь от страха. И всё-таки. Чем он тут занимается? Какова его миссия?

– Он возглавляет посольство цивилизации шлёпсиан на Илоне и ведет переговоры по ратификации договора о передаче им технологии создания Материализатора, – с неохотой известила меня Ласка.

– А по моим разведданным он пытается отыскать Центр, о котором я тебя спросил, но ты сразу начала со второго вопроса. Так что это за Центр?

– Вот уже много тысячелетий среди народов Галактики ходит старинная легенда о существовании Центра управления пространством и временем Вселенной – таково его полное название. Тот, якобы, был создан жителями высокоразвитой цивилизацией Милония, – задумчиво говорила Роза. – Их планета находилась в районе теперешней Крабовидной туманности, которая образовалась после вспышки звезды-гиганта. Милония погибла в катаклизме, и тайна Центра умерла вместе с ней. Разумное общество Галактики десятки веков потратило на его поиски, которые ни к чему не привели. Две тысячи лет назад ученые пришли к выводу, что такой объект вообще невозможно создать. Это подтвердили и результаты вылазок в прошлое на Милонию. И поиски прекратились. Ник, ЦУПВВ – это всего лишь миф, и мы не в праве осуждать Крыпса за то, что он увлекается древней мифологией. Это его личное дело.

– Видимо, его не убедили доводы ученых, раз он с таким пристрастием продолжает поиски. Возможно, ему ещё что-то известно. Например, что это вовсе не Милония создала Центр, а какая-то другая погибшая цивилизация, и ученые не там искали и сделали ложное заключение. Это просто моё предположение.

– И, скорее всего, ошибочное. А с Крыпсом не связывайся. Не советую, Ник. Ой, не советую, – отговаривала меня наставница, сокрушенно качая головой. – Лучше уж катайся с путанами на каруселях.

По ней было видно, что она сильно встревожена.

– Хорошо, Роза. Я обдумаю твой совет на досуге, – уклончиво пообещал я. – … Так что-что-что ты говоришь? Транспорт?

Инструкторша тяжело вздохнула, глянула на меня исподлобья и начала свою плановую лекцию:

– Речь пойдет исключительно о способе передвижения, в основу которого заложен принцип виртуазности. Ты уже знаешь, что для перемещения в пространстве на любых скоростях, вплоть до аховых, применяется неопределенность функции котангенс икс в области нуля. – Она развесила в воздухе вокруг нас диаграммы поэтапных преобразований и формулы из Свода законов. – После взятия винтала, согласно уравнениям сто шесть тире сто двадцать раздела «П», и накладки матрицы Бумеранга образуется прямой отрезок, варьируя длину которого, можно добиться любых скоростей.

– А при его нулевой длине, она будет бесконечной, – добавил я, глядя на диаграмму.

– Правильно. Но это ещё не всё. А куда лететь? Так вот. Направление движения задается вектором, образованным матрицами Урагана-Платины по закону «Флюгера». Это наглядно показано вон на той трехмерной диаграмме. Видишь?

– Вижу. По принципу: куда ветер – туда дым, куда вектор – туда летим. С этим всё понятно. – Я оторвал взгляд от экрана. – Роза, мне частенько приходится слышать от тебя про аховую скорость. Расскажи, пожалуйста, о ней поподробнее.

– С удовольствием, Ник. Тем более, что вопрос – по теме. Аховая скорость равна двумстам десяти тысячам скоростей света. Двигаясь с «ахом», как у нас принято говорить, можно всего за сто пятьдесят циклов, меньше чем за полгода, диаметрально пересечь нашу Галактику, в то время как свет преодолевает это же расстояние за сто тысяч лет.

– А почему её так назвали, аховой? От восхищения? Дескать, ах, как быстро я лечу! – высказал я свою гипотезу.

– Наоборот. От сожаления. При полете сверх этой скорости космический аппарат уже начинает влетать во встречный поток им же аннигилируемого вещества, состоящего из разряженного водорода, космической пыли и обломков. Процесс аннигиляции ускорить невозможно: это связано с частотой колебания гравитона. И ты просто настигаешь прожигаемое впереди себя пространство, испытывая при этом ощущение, как будто тебя поместили в микроволновую печь. Ты сам не захочешь лететь быстрее. Вот уж семьдесят пять веков 210 тысяч скоростей света – это предел. Увы и ах! Потому и «аховая», что, мол, «ах, как мало», – разъяснила наставница.

– И что же? Прогресс на этом так и замер?

– Ничего подобного! – возразила она. – Мы с тобой рассмотрели только линейное перемещение. Но наука не стоит на месте, и в разные эпохи были изобретены различные гравитационные искривители пространства. Их принципиальные схемы мы разберем на дальнейших занятиях. А сейчас я продемонстрирую, как практически преодолевается расстояние с их применением.