Александр Фролов - Гребень Дракона

И Ласка АУ отключила визор; это означало, что пора спать.

Я ожидал, что после напряженной тренировки, да ещё с непривычки, будут болеть все мышцы и суставы. Однако этого не случилось, скорее всего, благодаря голубому полю – спутнику «Лекаря». Хоть это было и к лучшему, тем не менее, я уснул, как убитый, на полюбившейся мне грави-кровати…

Ранним утром, 291-го числа 9065 года, мелодично замурлыкал квакер будильника, возвестивший о наступлении третьего дня моего осмысленного пребывания на Илоне. Но я не сразу поднялся. Нежась в ласковом облаке чудо-кровати, припомнил события двух прошедших циклов и пораскинул мозгами: «Роза ничего не сказала о моём предназначении, но обмолвилась, что я – какое-то звено очень важного эксперимента. „Как ты себя покажешь“. Что это значит? А если покажу себя плохо или покажу не то, что им нужно? Если не буду соответствовать их меркам, что они тогда сделают? Скорее всего, меня уничтожат, как неудачника эксперимента. Трангулируют, на хрен! Вывод: надо делать всё тщательно и осторожно. Время наивных изумлений и шоковых эмоций миновало. Пришла пора доказать, на что я способен»…

И начались мои трудовые будни.

Каждый вечер, вернувшись домой после изнурительных тренировок (в голубом корректоре на голое тело), я расслаблялся от всей души: купался в собственном бассейне, читал книги, изучал архив Информсети; слушая музыку, играл на компьютере в звездные войны и с удовольствием поглощал кулинарные шедевры своей служанки. Люси шаг за шагом, постепенно искореняя мои вредные привычки к макаронам с фаршем да к кабачкам с перловкой, увлекала меня за собой в сказочное царство райских яств, в мир волшебных вкусов и дивных ароматов, как будто стремилась сотворить из меня знатока-гурмана галактической еды. Отдохнувшим, всегда свежевыбритым, я каждое утро с огромным желанием приходил на занятия, которые мне были столь необходимы для утоления ненасытной жажды к новым познаниям, а Ласка АУ с большой охотой делилась со мной своим тристатридцатилетним опытом.

Первым делом Роза рассказала о письменности.

– Ник, ты, конечно же, обратил внимание, что на Илоне изъясняются на русском языке. Более того, – говорила она, – около тысячи лет тому назад Совет Объединенных Цивилизаций принял-таки решение и объявил русский язык галактическим, так как среди остальных языков Галактики он оказался наиболее простым и всеми произносимым. Ведь на одних планетах жители общаются, захватывая ультразвуковой диапазон; другие, наряду с обычными звуками, применяют электромагнитные волны; остальные – кто во что горазд – издают такую ужасную какофонию за счет своеобразности строения только им присущего голосового аппарата, что ни одна другая цивилизация не сможет даже их «здрасьте» произнести. Правда, нашу письменность пришлось немного подработать. Точка увеличилась в два раза. «Ё» всегда пишется с точками – всегда. Прописными буквами бывают только гласные, если они под ударением. В остальном, всё как слышится, так и пишется: «жи» и «ши» пишутся с буквой «ы»; «ча» и «ща» – с буквой «я»; «чу» и «щу» – через «ю»; зато в словах «жюри», «брошюра», «парашют» вместо «ю» надо писать «у»; слова, в которых буква «е» произносится как «э», так и пишутся без всяких выёжкиваней с буквой «э». Например, «мадЭль».

– А как же имена собственные? – спросил я. – Твоё имя пишется с маленькой буквы, что ли?

– Ты ведь, когда говоришь «Роза», то никак не выделяешь «р». Почему оно должно выделяться на бумаге? Поэтому моё имя пишется так: «о» – заглавная, а остальные – строчные, – ответила она, написав в воздухе лучиком-указкой «рОза». И до конца урока её имя, написанное по-галактически, плавало по кабинету…

Затем Ласка познакомила меня с величайшим достижением мирового разума – открытием виртуазности.

– Виртуазность – как физическое явление – это продукт деятельности нейро-грави-матричной гиперсистемы, формирующей из гравитации и пластичной энергомассы множество винтально-профильных силовых полей, с помощью которых мысленные образы человека (по его желанию) превращаются в реальные объекты, – процитировала Роза и опустила палец. – Проще говоря, виртуазность – это материализация мысли.

– А что входит в состав этой нейро-грави-матричной гиперсистемы? – вклинился я.

– Разумеется, эта гиперсистема – всецело виртуазное устройство. В её составе – гравитационный преобразователь, энергорезервуар, аннигилятор, материализатор и адаптерная сеть. Позже мы разберем по отдельности их назначение и устройство, – ответила Ласка. – Однако, вернемся к намеченной теме урока. – Перед тобой, Ник, находится Свод законов виртуазности. Тех самых законов, которые объясняют принцип воздействия биотоков человеческого мозга на такие объекты, как: пространство, энергия, масса вещества, гравитация, время, скорость, свет, молекулы, атомы, микрочастицы и всё остальное, – говорила она, выкладывая на стол книги и загружая панорамный дисплей изображениями – схем, векторных диаграммам, графиков функций и трехмерных чертежей. – Я нарочно для наглядности обратила Свод в печатный вид, чтобы ты визуально мог представить его объем.