Александр Фролов - Гребень Дракона

– Вставай, Фомич. Скоро придет твой инструктор. Тебе надо успеть умыться и позавтракать.

– Спасибо, рыбонька, что разбудила… Ох, и нелегкий выдался вчера денёк! К вечеру усталость совсем одолела, не помню, как и уснул. – Я приподнялся на нежном гравии-покрытии, с удовольствием ощутив бодрость в теле. – Никогда в жизни так не высыпался! Благодать! Каким боком ни повернись, всё уютно и комфортно… Блин дырявый!!! А почему я голый?! Вчера, вроде, одетый прилег для проверки кровати?

– Верно, да так и уснул в одежде и в тапках, – ласково улыбаясь, промолвила служанка. – Это я тебя раздела и разула, чтобы лучше спалось. Где будешь кушать?

– А ты завтракала?

– Да.

– Ну, тогда неси сюда.

Мы рассмеялись случайной рифме, и я направился в туалетную комнату.

Восседая на унитазе и нежась в заботливых лучах его комфортного сервиса, тоскливо подумал: «Эх, покурить бы сейчас… О! Надо у Люси спросить», – и, не зная, где включается микрофон, в надежде, что вдруг она меня услышит, крикнул погромче:

– Люсик! Ты меня слышишь? У нас в доме есть сигареты или, накрайняк, папиросы?

– В моём каталоге нет табачных изделий, – бойко отозвалась она откуда-то из-под потолка, чем меня удивила и огорчила одновременно.

– Слышь, не в службу, а в дружбу, посмотри в вестибюле, пожалуйста: в моей меховой куртке должны быть сигареты и спички.

– Фомич, вынуждена тебя огорчить. Это не твоя одежда, а её точная копия. Да, действительно, в той куртке, в которой тебя нашли, были сигареты, но все поломанные. Извини, – прозвучал виноватый голос служанки.

– Не извиняйся. Самому надо было лучше под ноги смотреть.

Я побрился без бритвы, почистил зубы без щетки, принял душ без смесителя и вытерся без полотенца. В своём гардеробе просмотрел кем-то заботливо развешанную одежду и нарядился в джинсовый костюм с белой рубашкой и в кроссовки. В ожидании завтрака, вышел через стеклянную дверь в полуовальном окне на лоджию, по ней обогнул угол своей спальни и, облокотившись на широкие перила, устремил свой взор с высоты птичьего полета на незнакомый мне доселе город.

Замысловатые сооружения, окрашенные утренней зарёй в розовые тона, плотно облепили пологий склон, спускающийся к реке, и холм за ней, уходящий до самого горизонта. До реки было километра два, и она большим полукругом охватывала видимый сектор.

Причудливость воздвигнутых строений поразила меня архитектурной фантазией и отсутствием целесообразности – в моём понимании. Соседнее здание представляло собой набор тороидальных многочисленных ярусов, скрепленных меж собой колоннами; дом слева взметнулся ввысь толстым змеевиком; справа в косых лучах восходящего солнца алел эллипсоид, установленный вертикально всего на одну опору; сразу за ним примостился вращающийся тетраэдр, опирающийся на свою вершину. Далее, вниз по склону, разместились диковинные нагромождения – белые шары в виде виноградной грозди, каскад из усеченных пирамид и поставленный на-попа гигантский диск, чуть дальше – висящий в воздухе колокол, а над ним – барабан. Вдоль набережной виднелись цилиндры с призмами, накренившиеся в разные стороны, и серебристые сердечки, расположенные полукольцом. Холм за рекой был застроен корпусами, которые оригинально и неожиданно состыковывались между собой своими гранями; постройки по форме напоминали – рюмки, веера, тарелки, бусы, шахматные фигуры, бочонки и яблочные огрызки; некоторые здания были окружены ажурной сетью из арок и козырьков, другие соединялись мостами и галереями на разных уровнях. Город утопал в зелени, и у меня создалось такое впечатление, что эти странные дома были просто расставлены в густом лесу, без предварительной расчистки.

– Фомич, где ты пропадаешь? Всё стынет, – раздался голос Люси.

Я вернулся в свою комнату и присел на грави-диван перед столом, на котором уже стоял завтрак: салат оливье, гуляш с вермишелью и чай, а к нему – фаршированные блинчики.

С огромным удовольствием я набросился на еду.

– У меня блины без дырок: старалась я, – заявила лиловая служанка.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я с полным ртом.

– Ты ведь когда проснулся, сказал: «Блин дырявый», – пояснила она.

Мне стало смешно:

– Да это я, так, чертыхнулся без злого умысла… Про дрожжи не забудь!

– Я никогда ничего не забываю.

– А блины у тебя и впрямь заправские, – похвалил я. – И вообще, смотрю я на тебя и думаю: вот такая жена и нужна мне – исполнительная, заботливая, кулинаристая.